Искушение войны

Vita est militia super terram

   «Жизнь человенка на земле – война» (Иов.7,1) – говорит Св. Писание. По другому чтению, «искушение». Искушение войной- жизнь.  Жизнь с избытком, жизнь из мертвых, жизнь вне смерти. Война это тот случай, когда убийство человека человеком, смерть на поле боя приобретает высший экзистенциальный смысл. Жертвуя жизнью, человек обретает бессмертье. Пытаясь сохранить жизнь ради жизни, находит смерть. И здесь известное сходство войны с религиозным культом. Война есть неупорядоченное жертвоприношение, а жертвоприношение не что иное, как ритуализованная война. Несмотря на кажущиеся причины и цели, всякая  настоящая (священная) война ведется за покорение инобытия. По обе стороны фронта. Небесный Иерусалим крестоносцев, Валгаллу викингов или мусульманский рай. За победу над смертью. Как и в жизни, на войне одни «идут в погибель вечную, другие в жизнь вечную» (Мф. 25, 46). Есть две жизни и две смерти. «Ты носишь имя, будто ты жив, но ты мертв» (Ап. 3,1), -говорит Господь о живых мертвецах. И настоящий воин тот, кто ищет в бою  бессмертье, жизнь истинную, презирая мнимую смерть. Мгновенное просветление, которое доставляет «красная» смерть на поле брани, «mors triumphalis» древних стоит многих лет подвижнических трудов, хотя также требует подготовительной аскезы.

   «Кровь героев священна более, чем чернила ученых и молитвы верующих».

   Пост, аскеза термины римской военной лексики, усвоенные христианской церковью. Известно сравнение христианских добродетелей с вооружением римского легионера у апостола Павла (Еф.6,11–17). Такие элементы облачения православного священнослужителя как камилавка, поручи, пояс, набедренник (меч) и палица, являются символическим замещением воинского  снаряжения и вооружения. Перстень епископа- аллюзия на знаки отличия римских центурионов и высших военачальников.    А кол для ограждения лагеря, составлявший  вместе с оружием и амуницией часть снаряжения римского легионера, ставр,  явился евангельской метафорой, уподоблявшей  Христа и Его учеников римскому войску: «Кто хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой (ставр), и по мне грядет» (Мк. 8, 34).

   Религиозные установления римской военной организации  оказали решительное влияние на канонический и богослужебный строй христианской церкви.    Иерархическое строение церковного клира исторически складывалось путем копирования дисциплинарных отношений римской армии, связывавших  войско и его императора.  Религиозная община –воинское братство.

      Вся военная жизнь римлян явно или неявно была религиозным феноменом.

     «В сакрально-правовом плане войско рассматривалось в качестве самостоятельного, четко отделенного от других социальных групп и сакрализованного образования (sacrata militia – Liv. VIII.34.10), подчиненного не гражданскому праву (ius) и не просто военной дисциплине, но тому что у Тацита именуется fas disciplinae (Ann.1.19.3), т.е.совокупности  сакральных, установленных и освященных богами норм и отношений» (Махлаюк, Солдаты римской империи, СПб, 2006, с.147). Как и священные вожди и цари Израиля, римские полководцы (позднее императоры) были наделены  империумом и правом ауспиций (высшей военной и религиозной властью) и в этом качестве «осуществляли посредничество между  миром людей и богов» (с.90),  т.е. совершали  священнодействие, а «инициирующую роль в религиозно-культовой практике (отправлении различных ритуалов и треб), выполняли командиры разных рангов» (с.357), которые, как это было принято в Риме, часто совмещали   исполнение воинских  обязанностей со званием жреца. Связанные воинской присягой (sacramentum militae), устанавливавшей сакральные отношения между воинами и носителем империума (императором), римские легионеры «становились сакрализованной группой, «священным войском», а воины соответственно  являлись теми, кто  «совершал священнодействие» (sacra faciunt – Fest. P. 352. L. 60) (с.149).   

     По согласному убеждению древних, воины-герои, пожертвовавшие своей жизнью для достижения победы, заслуживали бессмертие. Первые христианские мученики и были римские легионеры, династическую лояльность земному царю «перепосвятившие» Царю Небесному. И позднее в русской императорской армии смерть на поле брани за Царя приравнивалась к смерти за Христа. Опытное постижение этой истины позволило одному из славных носителей сакральных воинских традиций, сохранявшихся в старой русской армии, утверждать, что «в смерти в  бою смерти нет» (Генерал А.Туркул, За Святую Русь).  

     Древний обычай поминовения павших в бою героев, схожий с годичным празднованием памяти  мучеников, закрепился в традиции, сохраняемой и до наших дней, заносить  имена  павших героев навечно в списки личного состава части. Обычай посмертного поминовения героев основан на повсеместном убеждении древних, что павшие смертью храбрых продолжают сражаться на поле боя вместе с живыми. Вера в возможность вмешательства  павших героев в дела живых как бы предвосхищает христианское учение о синергии  Церкви Воинствующей и Церкви Торжествующей, благодаря которой православные воины-герои, прославленные в лике святых, согласно древним представлениям, воспринятым христианской Церковью, действуют в мире. Святые заступники русского рода,  святые благоверные князья Борис и Глеб, св. вел. кн. Александр Невский - одновременно и военные покровители, и  соучастники в бранях русского войска, согласно их житиям, неоднократно являвшиеся на помощь в сражениях с иноплеменными.  

     Священная война, как и религиозное тайнодейство, соблюдает свои законы и уставы, предлагая, как и культовая инициация, искушение избранных. И верен парафраз древней истины: «много носящих оружие, но истинных воинов мало». Чем бы ни объяснялся воинский сакрум, велением богов, харизмой вождя или любовью к Отечеству и боевому братству, то, что делает войну священной, будь то «справедливая» война, iustum bellum, по выражению древних, или братоубийственная междоусобица,  дуэль чести или судебный поединок, «поле», единственный критерий сакральности, это только смертельная схватка с противником в открытом бою, приводящая к достижению трансцендентного состояния сознания по ту сторону жизни и смерти уже в смертном теле, преодоление смерти. Отсюда кажущийся странным обычай  отдания воинских почестей геройски погибшему врагу. «Один в поле не воин».  

Другие работы автора: https://rosh-mosoh.livejournal.com/