Святая Ганина яма

Святая Ганина яма

 

Ганина яма – это урочище вблизи северо-западной окраины Екатеринбурга, в кото­ром изуверы-цареубийцы огнем и серною кислотою уничтожили честные тела св. Царст­венных мучеников и их, до смертного конца верных слуг.

Ганина яма является святыней, как говорится, по определению, ибо по церковному преданию таковым является как место, на котором пролилась кровь святых (в данном случае это Вознесенская горка), так и место погребения честных тел свв. мучеников. Оба эти места в совокупности – Вознесенская горка и Ганина яма, уже традиционно, именуют «Русской Голгофой». На Ганиной яме произошло погребение честных тел свв. Царствен­ных мучеников в смысле настолько буквальном, что не сохранилось даже самих погре­бенных останков, которые полностью, как бы растворились в земле, ибо действием огня и кислоты они были уничтожены полностью, до состояния атомов  и молекул. Поэтому и земля на Ганиной яме святая в буквальном смысле, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, высказался по этому поводу образно, но точно – он сравнил землю на Ганиной яме со св. антиминсом. Однако значение Ганиной ямы значительно шире.

Здесь происходило не просто погребение, а уничтожение честных тел свв. Царствен­ных мучеников, которое, являясь, как и убийство Помазанника Божия, актом противления воли Божией, является актом религиозным, поэтому нельзя игнорировать духовную сторону этого преступления. Однако, физическим уничтожением честных тел свв. Царственных мучеников дело не ограничилось, была предпринята целая операция, назначение которой извратить смысл этого уничтожения, а, главное ликвидировать ду­ховный смысл этого уничтожения. Эту операцию во всей ее совокупности мы назовем «операцией прикрытия».

Начнем с обсуждения этой операции, поскольку, как это ни парадоксально, исследо­вание духовной сути ее, с неизбежностью приводит нас к пониманию того, что она должна была прикрывать. В результате нашего исследования мы обнаружим, что через понимание Ганиной ямы определяется подлинный смысл выражения «Русская Голгофа», как смысл не только и не столько литературной метафоры, а смысл подлинного, т.е. благодатного образа. От­сюда вытекает реальность искупительного подвига нашего последнего Государя на Рос­сийском Престоле св. Царя Николая, совершенного Им во образ и в подобие Голгофский Жертвы Спасителя Господа нашего Иисуса Христа.

Царский крест

 «Операции прикрытия», связана с Ганиной ямой, и эту связь нужно понимать в очень широком смысле, лучше сказать, что Ганина яма – это место, в котором был актуализировано содержание операции прикрытия. Именно здесь, на Ганиной яме, изуверы-цареубийцы исполнили план неких сил, име­нуемых по-разному, чаще всего «мировой закулисой», организовавших цареубийство. Об этом, мимоходом обмолвился один из ответственных исполнителей[1], сформулировав его с предельной ясностью всего в нескольких словах: «мир никогда не узнает, что мы сделали с ними».

Внешне эта операция напоминала меры по «заметанию следов», которые приме­няют банальные уголовники для того чтобы скрыть следы своего преступления. Но царе­убийство – это не уголовное и даже не политическое преступление. Царь – помазанник Божий, на нем пребывает особенная благодать Божия, которая изливается на Него при помазании на Царство. В заповеди Божией, переданной через псалмопевца и царя Давида так прямо и указано: «Не прикасайся к помазанным Моим». [Пс. 104: 15]. Поэтому царе­убийство, это преступление духовное, или как принято говорить, – ритуальное, если даже при этом не производилось никаких специальных магических ритуалов. Оно имеет духов­ный смысл, ибо в нем изначально заложено действие прямого противления воле Божией. Место сокрытия такого преступления, место особенное по той же причине. Об этом тоже есть заповедь, переданная пророком Амосом: «не пощажу его, потому что он пережег кости царя Едомского в известь». [Ам. 2: 1]. Из элемента уголовной операции, уничтоже­ние честных тел святых Царственных мучеников превращается в операцию, которая имеет не только политический или уголовный смысл, а духовный, ибо и это преступление на­правлено против Бога. Господь не оставляет преступления против Себя безнаказанными, но попускает их; при­чину почему допускается попущение Божие, объясняет учение Церкви о Промысле Божием, и сейчас мы пока на этом вопросе останавливаться не будем. Ведь Господь попустил Крест и Голгофу и, будучи распятым на Кресте, не призвал легионы ангелов Себе в помощь. А Крест стал символом нашего спасения в жизнь вечную. Так и здесь, изуверы-цареубийцы не были испепелены Божественным огнем на месте преступлений своих, их время еще придет: «Когда изострю сверкающий меч Мой, и рука Моя приимет суд, то отмщу врагам Моим и ненавидя­щим Меня воздам». [Втор. 32: 41]. Воздаяние от Бога врагам Божиим нужно понимать не столько материально, через их физическое уничтожение, сколько духовно  через сокрушение их замыслов.

Введем также понятия: «Русская Голгофа» и «Царский крест», а далее и понятие «Царская дорога». О Русской Голгофе немало уже написано, и содержание этого понятия интуитивно ясно, к нему мы еще вернемся ниже. Понятие «крест» и «несение креста» органично связано с Православием, оно означает служение во исполнение воли Божией: «Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною». [Лк. 9: 23]. К этому Спаситель призывает и Своих учеников, и народ задолго до того, как и те и другие смогут узнать, что означает Крест и Голгофа в их реальности. Понятие «Царский крест», как олицетворение и символ Царского служения, с такой легкостью не раскрывается, частично оно будет раскрыто по мере изложения в настоящем очерке.

С удивительной глубиной и силой сказал о Ганиной яме и Кресте на ней генерал Михаил Константинович Дитерихс:

«Семнадцать долгих, тяжелых месяцев шла Царская Семья по тернистому и смрадному пути разложения Державы Российской к Голгофе Русского государства, не спуская с своих плеч величественного Креста религиозно-нравственной идеологии рус­ского народа. Там, близ Ганиной ямы, в районе урочища Четырех братьев Коптяков­ского леса, служители антихриста руками русских людей водрузили сей Крест России и распяли на нем Православную веру, национальную, великую Русь и Державных блю­стителей Государственного единения русского народа.

Свершилось…

Великая трагедия Романовской династии претворилась в великую мистерию рус­ского народа». [Дитерихс М.К. Убийство Царской Семьи. – «Скифы», М. 1991, ч.II, стр. 28 – 29].

Генерал засвидетельствовал реальность Креста, воздвигнутого на Русской Голгофе – Креста, как олицетворения долга и служения, обязательного для каждого православного человека: «и кто не несет креста своего и идет за Мною, не может быть Моим учеником». [Лк. 14: 27]. В данном случае, Царский крест – это служение Царское, которое означает служение Царя Богу, но и служение народа своему Царю. Крест на Русской Голгофе стал реальностью для генерала очевидно потому, что он сам нес крест своего служения, ведь ни один из прославленных философов и богословов, ни один из, не менее прославленных светильников Русской Православной Церкви зарубежом не сподобился высказаться о подвиге св. Царя Николая более точно. Генерал Дитерихс не был богословом, он был боевым генералом, именно ему принадлежит авторство знаменитого «Брусиловского прорыва», план которого он составил, исполняя должность начальника штаба Юго-западного фронта. Он смог увидеть и ощутить то, что было постигнуто им не через богословское образование, а через служение, ибо Православие это не учение, а духовный опыт.

Свое видение он оставил не только в нескольких строчках своей, воис­тину бессмертной книги[2], но и делом. Ему было поручено кури­ровать следствие, проводимое Николаем Алексеевичем Соколовым, и он запечатлел реальность этого Креста своим царским служением. Генерал Дитерихс даже вообразить не мог, что знак Креста, запечатленный им, спустя десятилетия станет преградой для фальсификаторов – сегодняшних на­следников цареубийц. Он и вообразить не мог, что будут затрачены огромные усилия, миллионные суммы для того, чтобы уничтожить увиденное и содеянное генералом. Все оказалось тщетным. То, что Крест на Ганиной яме устоял, и теперь мы воочию видим его, как образ того Креста, что был воздвигнут на Голгофе – немалая заслуга русского генерала Константина Михайловича Дите­рихса, сумевшего сорвать выполнение задач поставленных на самой первой стадии «операции прикрытия».

Операция прикрытия: первый этап

«Операция прикрытия» была запущена немедленно после убиения свв. Царственных мучеников. Их честные тела были уничто­жены, и одновременно была включена и информационная составляющая этой операции – во множестве сообщений советской и мировой прессы стали распростра­няться всевозможные домыслы, искажающие суть произошедшего преступления. Уже 21 июля 1918 года было опубликовано официальное заявление «Президиума Областного Со­вета Рабочих, Крестьянских и Красноармейских Депутатов Урала» о том, что Царь был расстрелян, а Семья Его вывезена в «безопасное» место. Это было конечно ложью, как ложью было утверждение о том, что решение было принято Президиумом Уралсовета. На самом деле, как «всплыло» впоследствии (в русской эмигрантской прессе цитировалась соответствующая переписка), приказ об убиении Августейшей Семьи и Их слуг был пере­дан Свердлову от американского банкира Шиффа (через Американскую дипломатическую миссию), а тот уже «спустил» этот приказ вниз, непосредственным исполнителям-убийцам – Белобородову и прочим. Причем даже Ленин не был поставлен в известность. Тем не менее, и по сию пору многие утверждают, что решение об убиении Царской Семьи было принято Уралсоветом, и это решение было самостоятельным, т.е. именно Уралсовет несет ответст­венность за это преступление. При этом молчаливо подразумевается, что Уралсовет – это орган власти созданный русским народом, следовательно, ответственность за убиение Царя лежит не только на Уралсовете, но и через него на всем русском народе. Добавляют при этом, что если Шая Голощекин и Янкель Юровский не были русскими, то дела это не меняет, ибо в каждом народе бывают и плохие люди, все равно сами русские своего Царя и убили. Опять же умалчивается, что у русского народа не только никто ничего не спрашивал, но даже и не извещал о предстоящем убийстве, а убиение происходило в обстановке строжайшей тайны[3] и действовавшей информационной завесы операции прикрытия. Даже сам факт убийства Царя и Его семьи долгие годы ставился под сомнение. Известно, что Императрица-мать (вдова Александра III, Императрица Мария Федоровна) до самой своей смерти (в конце 20-х годов) надеялась, что сын Ее – Царь Николай жив, жива Его Семья, и еще, как-то объявится.

Еще одним образчиком дезинформации может служить процесс по делу убийства Царской Семьи, который прошел в сентябре 1919. И хотя процесс был заведомо бутафор­ский, но на нем были вынесены настоящие смертные приговоры, которые были по на­стоящему приведены в исполнение. Понятно, что судили и расстреляли не Юровского с Белобородовым, а заведомо непричастных людей.

*  *  *

Ганина яма, по представлению организаторов цареубийства, должна была стать ме­стом, где честным телам свв. Царственных мучеников предстояло исчезнуть, перейти в состояние эмпирического небытия. Этим можно было достичь сразу нескольких целей. Во-первых, лишить народ святых мощей, еще раз кощунственно поглумившись уже над мертвыми телами. Во-вторых, развязать себе руки для фабрикации любых ложных под­мен, которые понадобятся для реализации своих целей. Ганина яма должна была поста­вить точку в задаче, поставленной перед цареубийцами, о которой выше мы уже гово­рили: «Мир никогда не узнает, что мы сделали с ними», следовательно, мы и расскажем миру «всю правду» об этом. Смысл задачи очевиден, – по­скольку подлинные останки уничтожены, и найти их невозможно, ибо нельзя найти того, чего уже нет, то о судьбе Царя и Его Семьи можно говорить все, что угодно, можно по­ставить под сомнение даже сам факт убийства Царской Семьи. За них можно выдать ка­кие-то другие останки, или вообще говорить, что Царская Семья целиком или какие-то Ее члены спаслись от расстрела. Судьба свв. Царственных мучеников из области объектив­ной реальности, попадает в область мнимой, воображаемой реальности, ибо при отсутст­вии любых объективных данных о Их останках, нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть любые измышления на Их счет. Можно сфабриковать сколько угодно лжецаревичей и лжецаревен. Так в мире было уже несколько лже-Алексеев и лже-Анастасий. Вот теперь не­давно появилась еще одна «великая княжна Анастасия» на этот раз уже в России, на Западе, такое уже вряд ли кого заинтересует. Там в течение нескольких десятков лет блистала бо­лее ранняя и куда более убедительная версия «великой княжны Анастасии» – она же Анна Майнгольд-Андерсен. Но мы-то этого не знаем – пропустили, находясь за «железным занавесом», вот нам и привезли еще одну «Анастасию», на этот раз откуда-то из под Кутаиси.

*  *  *

Следствие, организованное Правителем России адмиралом Александром Васильеви­чем Колчаком, фактически сорвало надежды пресловутой «мировой закулисы» на то, чтобы «мир никогда не узнал, что они с ними сделали». Сначала следствие велось вяло, усилиями Сергеева и Наметкина, начинавших его, было близко к про­валу. В частности, достоверно ничего не было известно о судьбе Царской Семьи, или, хотя бы, о Их телах, если они были убиты. Колчак, ознакомившись с материалами следст­вия в самом начале 1919 года, убедился в этом лично. Сергеев, который вел следствие с 7 августа 1918 года, обнаружил свою полную профессиональную несостоятельность. Собст­венно, он был и назначен по конъюнктурным и политическим соображениям, а отнюдь не по профессиональным его качествам.

Поэтому, приказом Колчака новым следователем был назначен Николай Алексеевич Соколов, а куратором следствия боевой генерал Михаил Константинович Дитерихс. Следствием Дитерихса – Соколова было бесспорно установлено несколько основопо­лагающих фактов.

1. Царская Семья вместе со своими, до смертного конца преданными слугами, общим числом 11 человек, была убита в подвале Ипатьевского дома в ночь с 16 на 17 июля.

2. В эту же ночь останки убиенных были перевезены в урочище Ганина яма.

3. Останки были преданы уничтожению огнем, а несгоревшие кости обработаны сер­ной кислотою. Операция длилась более 2-х суток – с утра 17 до наступления 19 июля, по свидетельству многих очевидцев, только рано утром 19 июля изуверы покинули Ганину яму.

4. Есть основания предполагать, что какие-то части тел, многие полагают, что головы Царя, Царицы и Наследника Престола Цесаревича Алексия, изуверами были отсечены и перевезены в Москву (это предположение ген. Дитерихс высказал в своей книге). О даль­нейшей судьбе этих голов, в особенности о голове св. Царя-мученика Николая есть не­мало сведений, которые носят предположительный или спекулятивный характер.

5. Соколову, который продолжил свое следствие до самой своей смерти, наступившей при таинственных обстоятельствах в 1924 году, удалось документально доказать, что нити преступных планов по убиению Царя и Его Августейшей Семьи, тянулись далеко за пре­делы России. Потому, видимо, его и убили.

Если бы Колчак не заменил следователя Сергеева, то мир, и впрямь, не узнал бы, что сталось со свв. Царственными мучениками, ибо прежние следователи и Наметкин, и Сер­геев Ганину яму игнорировали. Потребовалась исключительная «настойчивость» офицеров-добровольцев, чтобы привести первого следователя – Наметкина на Ганину яму. Летом и осенью 1918 года на Ганиной яме работала группа офицеров-добровольцев, которые в своей следственной работе не имели никакого официального статуса. Офицерами, в частности, была выполнена технически сложная и трудоемкая задача по откачке воды из шахты и извлечению оттуда донных осадков, дав­шая значительный следственный материал. Ими же были собраны иные вещественные доказательства, находившиеся вблизи кострищ на Ганиной яме, которые были бы заве­домо утрачены для следствия, если бы не были собраны «по горячим следам», ибо это были драгоценности, принадлежащие  убиенной Царской Семье.

Сам Соколов обратил на Ганину яму и на путь к ней от места убийства, Ипатьевского дома, самое пристальное внимание, он лично прошел пешком весь путь от Ипатьевского дома до Ганиной ямы. В урочище Ганина с весны 1919 года работали сотни человек (рота солдат и множество добровольцев). Вся местность была прочесана самым тщательным образом, все шахты, шурфы; все самые малейшие ямки и закопушки были тщательно об­следованы. Если бы в урочище кто-то попытался скрыть не то, что человеческие останки, а, хотя бы, закопать воробья, то Соколов это непременно обнаружил бы, настолько тща­тельно проводились поиски. Вблизи кострищ, на которых сжигались тела, верхний слой земли был снят и промыт на вашгерде, были найдены и опознаны самые мелкие пред­меты, например заклепочки или крохотные осколки от ювелирных изделий. Следствием было с абсолютной точностью установлено, что честные тела свв. Царственных мучени­ков не исчезли бесследно, а были преднамеренно уничтожены. Было установлено место, время, обстоятельства и способ их уничтожения, что поставило надежный барьер любым спекуляциям на этот счет. Таким образом, первый этап операции, целью которого было достичь полного исчезновения подлинных царских останков, был провален. Сделано это было усилиями очень малой группы русских православных людей.

Тем не менее, в нужное время были найдены и опознаны, якобы, «царские останки». Это событие пропаганда превозносила в самых ра­дужных тонах, наделяя его и самыми благородными целями. Смыслом его являлось, по словам основателей фонда «Обретение» – обретение (отсюда и название фонда) русским православным народом своих утраченных святынь. Так был запущен второй этап «операции прикрытия», в ходе которого православный русский народ чуть было не стал счастливым обладателем новой «святыни».

Операция прикрытия, второй этап

Как проходил второй этап этой операции, мы были живыми свидетелями. Он начался с публикации в газете «Московские новости» №16 от 12 апреля 1989 года интервью А. Кабакова с известным кинодраматургом Гелием Рябовым. В своем интервью Рябов рас­сказал, что им с единомышленниками найдены, якобы, подлинные останки убиенного Царя Николая II. Через два года, сразу после Царских дней 1991 года было объявлено по всем СМИ, что вблизи пос. Шувакиш (в месте, которое называется Поросенков лог) были извлечены 9 человеческих скелетов, представлявших, якобы, царские останки. Обоснованием разыска­ний группы Рябова-Авдонина послужила, так называемая «Записка Юровского», доку­мент, существующий в трех версиях, без подписи и даты, приписываемый цареубийце Юровскому. Как потом было доказано, эту записку сочинил историк-большевик Н.М. По­кровский, т.е. эта записка является фальшивкой. В записке сообщается, что тела расстре­лянных в Ипатьевском доме не были уничтожены на Ганиной яме, а были погребены в Поросенковом логу.

Если говорить шире, то «царские останки», найденные группой Рябова-Авдонина, являются элементом мнимого, виртуального мира, в который нас пытаются втащить, через признание этих останков за подлинные. Такой взгляд на них позволяет понять все остальное, в том числе и то значение, какое имеют результаты следствия Дитерихса-Соколова, как элементы мира действительной реальности.

Следствие Соколова проводили живые люди, люди могут ошибаться, значит и ре­зультаты следствия Соколова можно в каких-то деталях или все целиком опровергнуть, для чего нужно найти какие-то достоверные факты, опровергающие следствие, но согла­сующиеся с другими достоверными фактами. Если же приведен факт, достоверность ко­торого сомнительна сама по себе, и этот факт не согласуется ни с какими другими фак­тами, то этот факт ничего решительно не опровергает. Мысль, кажется, проста и очевидна, но сколь часто можно слышать предложения, в которых перевернуто все с ног на голову: не Авдонин должен доказать правоту своей фальшивки, а наоборот, предлагается доказать, что ошибся Авдонин. Так факт погребения «царских останков», который произошел согласно «Записке Юровского», на рассвете 19 июля не мог реально произойти по простой причине их отсутствия ибо, подлинные царские останки были уже уничтожены. Факт их уничтожения, как мы уже говорили, достоверно доказан следст­вием Соколова. Этот уже доказанный факт записка Юровского игнорирует. Далее, место для погребения «царских останков» выбрано фальсификаторами крайне опрометчиво.

Место, в котором, якобы, произошло погребение – Поросенков лог[4], находилось в прямой видимости многочислен­ных свидетелей и их показания запротоколированы. В следственном деле есть несколько протоколов допросов свидетелей, которые провели ночь на 19 июля на переезде 184, который расположен 150 – 200 м от Поросенкова лога. В этих протоколах зафиксированы показания свидетелей, в которых они рассказывают, кроме всего прочего и о том, как под утро 19 июля прошел большой грузовик, что соответствует легенде, излагаемой в «Записке Юровского». Далее, они не подтверждают упомянутую «легенду», они видели, как этот грузовик застрял в Поросенковом логу, как его вытаскивали, как носили для этого шпалы, сложенные у переезда и проч., но никто не видел, чтобы там копали могилу, погребали бы 9 тел, а 2 тела сожгли на костре, как это описывается в «Записке Юровского». Часть этих протоколов опубликовано в книге Николая Росса [Гибель Царской семьи. Материалы следствия по делу об убийстве Царской семьи. Составитель Николай Росс. «Посев», Франкфурт на Майне, ФРГ, 1987]. Протоколы допросов Карнауховой,  отца и сына Лобухиных (стр. 386 – 387; стр.394 -396 указанного издания) и др. Благодаря этой публикации они стали доступны широкому читателю (во всяком случае, книгу раздобыть несравненно проще, чем знакомится с документами в Хаутонской библиотеке Гарвардского университета, где хранится одна из копий следственного дела).

Только при явном попустительстве ее составителя был допущен такой очевидный «прокол», который обрушивает всю версию событий, предложенную Запиской. В этом нет ничего удивительного, ведь Покровский никогда не был ни на Ганиной яме, ни в Поросенковом логу. Во-первых, он тогда лично бы убедился, что от переезда через Горнозаводскую ж/д. (переезд 184) хорошо просматривается Поросенков лог. Во-вторых, он попросту не знал, что на переезде скопилось много народа как раз в то время, когда по версии, составленной им записки, должно было состояться «захоронение царских останков». Народ там скопился по той причине, что сразу за переездом был пикет внешнего кольца оцепления, который должен был препятствовать проникновение посторонних лиц в район Ганиной ямы. Этот пикет задерживал всех проезжавших и, таким образом, сформировал группу свидетелей и очевидцев, которые и засвидетельствовали против версии Записки Юровского. Создалась, прямо-таки комичная ситуация: Организаторы первого этапа операции прикрытия, озабоченные секретностью операции, оградили Ганину яму двойным оцеплением даже от случайных прохожих, причем, внешнее кольцо оцепления, располагалось от Ганиной ямы на расстояниях, измеряемых километрами (к примеру, пикет у переезда 184 находился километрах в 4 от нее). Зато организаторы второго этапа операции прикрытия упустили из внимания этот факт, и расположились со своим «филиалом» или точнее, с подменой Ганиной ямы в 150 – 200 метрах от целой группы потенциальных свидетелей, которые, в отличие от случайных прохожих никуда не спешили, праздно проводили время и имели богатые возможности нарушить режим секретности. Ведь из одного – двух десятков человек, коротавших ночь на переезде и изнывавших от безделья, все равно нашелся бы кто-то поглазастей, понаблюдательней и увидел бы, и сообщил об увиденном на допросе.

Впрочем, такое часто случается с фальшивками, в которых задуманную легенду, портит какая-нибудь «мелочь».

*  *  *

Другой частью этой же операции прикрытия является организация захоронения «царских останков». Вопрос может быть поставлен шире, как вопрос формирования всей вообще доказательной базы этой операции, ведь следствие, проведенное Дитерихсом-Соколовым, казалось не оставляет никакой лазейки для каких-то спекуляций насчет судьбы подлинных царских останков. Но начнем именно с этого вопроса. Ведь для этого пришлось захоронить останки подлинных людей, для этого расстрелять этих подлинных людей, и похоронить в Поросенковом логу, чтобы это соответствовало фальшивке, подготовленной Покровским. Все это для того, чтобы в нужное время пришли с лопатами Рябов с Авдониным и представили останки этих несчастных людей в качестве «царских останков».

Вскрытые останки, кстати, явили жутковатую подробность – у всех черепов лицевой отдел был разбит, причем сделано это было еще до захоронения. И здесь, как видим, изуверы измывались над людьми или их трупами. Это же обстоятельство сделало невозможным идентификацию «царских останков» методом фотосовмещения – не чего было с чем-то совмещать, ибо лиц, как таковых на черепах не было. Подробность известная специалистам, но не известная «широкой публике», в том числе и VIP-персонам. Показывали изображения на компьютерных мониторах Росселю, показывали арх. Мелхиседеку. В результате, Россель в подлинность «царских останков» уверовал, а вл. Мелхиседек нет, ибо это был вопрос веры – веры Христианской, либо веры иной. Показывали многим другим – президентам, губернаторам и проч. Показывали, потому что наглядно, «очевидно» убедительно. Упомянутые персоны, люди, обычно, либо просто очень умные, либо еще и, как говорится, прожженные, но они верили, ибо им объясняли, что это «научный обоснованные данные».

Всех к монитору не подведешь, и умельцами из группы Абрамова были сделаны скульптурные портреты членов «Царской Семьи», портреты являются художественной работой чистой воды, к науке не имеющим никакого отношения. По тем черепам, которые им были предоставлены, можно было добиться портретного сходства с любыми людьми, каких закажут. В таком же художественном смысле, в смысле искусства сочинительства, проходили и прочие научные исследования «царских останков». Как уже говорилось, «царские останки» являются предметом из мира виртуальной реальности, их нет в мире действительной, объективной реальности, поэтому все доказательства формировались по правилам и законам формирования виртуальной действительности, т.е. с помощью подмен. Одной из жертв подмены, или можно сказать, объектов на которых паразитировала операция прикрытия, стала наука.

Наука из инструмента исследования предметов материального мира, была превращена в идола, требующего религиозного почитания, что, как известно, противоречит духу самой науки. Поэтому, после того, как Церковь отказалась признать «царские останки» за подлинные, в СМИ разразилась целая буря негодования, главной темой которой были упреки в адрес Церкви в ее «косности и мракобесии», поскольку Церковь проявила неверие в науку[5]. В этой теме искажалось существо и Церкви, и Науки сразу. Во-первых, Церковь имеет свою собственную Догматическую систему и лучше газетчиков знает во что ей веровать, а во что не веровать. Во-вторых, Наука есть инструмент, вроде топора, пилы, компьютера или, например, синхрофазотрона, с помощью которого делают дело, а не выставляют его в качестве идола для поклонения, веровать в науку, значит использовать этот инструмент и ничего более. Подлинная вера в науку, если говорить о науке с таких позиций, есть использование ее средств для постижения реальностей материального мира. Причем сама Наука, имеет, своего рода, «символ веры», молчаливо принятый всем научным сообществом, одними из членов которого выступают, например, полный и абсолютный запрет на любые фальсификации, как искажение реальной действительности, фиксируемый наукой. Запрет на любые авторитеты, т.е. в науке принято веровать в точность и достоверность полученных данных, а не в Иванова, Петрова, Сидорова или в Авдонина. В этом смысле наука похожа на Церковь, в которой земные авторитеты (кроме папы Римского, но это не у нас) не могут существовать, у науки тоже есть свой собственный механизм внесистемного контроля. Всем этим подлинно научным критериям «царские останки» абсолютно не соответствуют. Они целиком и полностью являются объектом вненаучным, они являются объектом измышленным, созданном средствами генерации виртуальной действительности, внедряемой в сознание людей с помощью СМИ.

В «царские останки» и их подлинность можно было только веровать, примерно так же, как веровать в парламенты, президенты и «светлое будущее», сначала в коммунистическое, а теперь в капиталистическое. Для всего этого действительно должен выполняться акт веры, но веры, в которой исключается вера в Бога, как первопричину бытия.

Словом, подлинной научности во всех этих манипуляциях с «царскими останками» не было совсем – из личного опыта убедился, что достаточно было пяти минут для изложения сути дела, чтобы профессиональный ученый, причем настоящий профессионал, в какой бы предметной области он не работал, убедился в несостоятельности «научных» доводов «исследователей» в подлинности «царских останков». Не верили в их подлинность и настоящие православные верующие люди, для них, очевидно, Крест на Ганиной яме оставался реальностью, и для них действенным оставалось: «погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну».

Единственной частью общества, для которой подлинность «останков» была бесспорной, была наша пресловутая интеллигенция, это как раз та часть общества, которая просто верует в научность, в отличие от прочих обывателей, а должной научной квалификацией не обладает, в отличие от настоящих ученых. Для нее именование «научный», является частью ее «символа веры», поэтому именование «исследований» научными, и произнесение прочих шаманских заклинаний «исследователями» были необходимыми и достаточными критериями истины.

Словом, «дискуссия» о «царских останках» была грамотно сработанной PR-акцией или операцией по промывке мозгов населению России, причем заметим, что главный упор делался не на научное знание, а на эксплуатацию слепой веры во всемогущество этого знания. При должной массированности этой кампании, редкие голоса противников подлинности останков совершенно заглушались гвалтом ее сторонников. Поэтому среди пресловутого обывателя до сих пор устойчиво сохранилось вера в подлинность «царских останков».

*  *  *

События, зафиксированные в «Записке Юровского», таким образом, никак не вписываются в ткань реальных событий, происходивших с подлинными царскими останками и с событиями, реально происходившими в Поросенковом логу на рассвете 19 июля 1918 года. В этом свете становится понятной огромная заслуга следствия Дитерихса-Соколова, зафиксировавшего подлинную реальность, свидетельство которой в этом деле сыграло едва ли не решающее значение[6]. Эти события являются полностью измышленными организаторами второго этапа операции прикрытия, подлинными были только зверства и убийства по отношению к невинным людям, послужившим материалом, для фабрикации «царских останков». Все это очень уж не похоже на ту благостную картинку, нарисованную организаторами и функционерами фонда «Обретение». По их словам, цель их деятельности заключалась в том, чтобы помочь русскому православному народу обрести новую святыню! – и это таки-то способом? Обретение таких святынь означало бы, что объектом почитания стали бы они – фальшивые мощи и Поросенков лог, как место их захоронения. Из этого утверждения следовало бы, что ни­какого уничтожения честных тел свв. Царственных мучеников не происходило (если их обнаружили, опознали и перезахоронили), следовательно, Га­нина яма никакая не святыня.

Но разве так обретаются подлинные святыни? – нет не так, не через принятие лжи, а через действие Духа Святого, Духа Истины, ибо святыни, являются свидетельством объективной реальности в ее наиболее полном виде, поскольку они являются свидетельством о Христе в Его благодати. Нам же предложили свидетельство мнимой реальности, которую мы должны были принять вместо реальности подлинной – принять ее душою, т.е. уверовав в нее. От Церкви требовали, чтобы она приняла свидетельство мнимой реальности, утвердив ложные святыни в качестве подлинных. Такое признание привело бы Церковь к тяжкому греху хулы на Духа Святого. Это означало бы, что принята не просто банальная ложь, которая только лишь отрицает истину, ибо обычная, если так можно выразиться, ложь одномерна и предполагает одновременное существование правды, которой она и противополагается. Здесь же несколько иначе это означало бы погружение в состояние, в котором истина и ложь становятся неразличимы, в котором истина, как объективное бытие уничтожается, превращаясь в небытие.

Это означало бы полное исполнение «операции прикрытия» – уничтожение свв. Царственных мучеников не только в эмпирическом мире, но и в мире духовном, ибо признание Церковью подлинности «царских останков», означало бы отречение ее и от Них, и от Царского креста. Это сделало бы Царский крест как бы не бывшим, т.е. и духовно и феноменологически он отрицался бы, как знамение и символ Богом установленного и Богом благословленного Царского служения. Народ окончательно оставил бы и Бога, и Царя, но был бы убежден, что он сам всегда был таким – без Бога и Царя[7].

Операция прикрытия превращается тоже в ритуал, продолжающий и доводящий до своего логического конца ритуал цареубийства. Если назначение первого является открытое противостояние Божией воле, то назначение второго является исказить и уничтожить истину о Божией воле. Поэтому делается это не в виде банального сокрытия следов преступления, как в случае мирского убийства, но целого комплекса мер для уничтожения истины как объективного бытия, превращения ее в небытие. Такое место, в котором актуализируется этот ритуал, чисто функционально фокусирует в себе особенные сатанинские энергии, именно здесь в наиболее концентри­рованной форме отображается черная завеса тьмы, сатанинской ненависти, злобы и лжи, ныне окутавших Россию.

Ганина яма место, где сошлись в невидимой, но реальной битве силы света и тьмы. Символ света – Крест. Он там был, но для многих был невидим, ибо завеса тьмы скрывала его. Тьма одержала бы победу, если бы Крест там был уничтожен. Ведь что значит тьма, унич­тожившая Крест – это состояние духовной смерти, состояние из которого нет спасения, ибо отрицается само спасение, это хула на Духа Святого. Это состояние свойственное диаволу и слугам его: «и бесы веруют, и трепещут». [Иак. 2: 19], т.е. бесы знают о бытии Бога, но активно отвергают Его. Ганина яма превратилось бы в место, в котором утвердилось бы такое состоя­ние.

Символом этой битвы и символом ее исхода, может служить чудо, произошедшее в начале июня 1998 года, которое совпало по времени с решением Св. Синода нашей Церкви, согласно которому Церковь решила не участвовать в захоронении фальшивых «царских останков». Чудес на Ганиной яме, как и вообще на Русской Голгофе, составной частью которой является Ганина яма, произошло достаточно много, но это чудо свиде­тельствует о самой сути Ганиной ямы, поэтому обращает на себя особое внимание[8].

Чудо о Царском кресте

Чудо заключается в следующем: В лесу, западнее Ганиной ямы, разгорелся пожар, который стремительно распространялся в сторону Ганиной ямы. Прибывшие на место пожара лесники были бессильны что-то сделать, такой силы и интенсивности был пожар. Но вдруг, неудержимая дотоле стихия внезапно остановилась, как будто была ук­рощена какой-то невидимой рукою. Как выяснилось, пожар остановился, когда его фронт дошел до Царского креста. Это крест, установленный на Ганиной яме, за которым преем­ственно закрепилось в народе название «Царский». Он установлен у шахты № 7 (по нуме­рации следствия Соколова, иное обозначение: «Открытая шахта), у места, где уничтожа­лись честные тела свв. Царственных мучеников). Чудо было настолько явным, что лес­ники, люди не воцерковленные говорили о нем, употребляя именно это слово – «чудо», а крест называли не иначе, как чудотворным. Напомню, что чудо случилось как раз тогда, когда наши архиереи на заседании Св. Синода постановили не участвовать в «торжест­венном перезахоронении царских останков в Петропавловском соборе»[9].

Чудо свидетельствует нам, что пожар и Царский крест есть образы двух противобор­ствующих сил, о которых мы говорили выше, и что победил Крест в образе Царского кре­ста. И что победа Креста была обусловлена мужественным решением, наших архиереев: не принимать ложь, и не участвовать в утверждении лжи, которые бы утвердили победу тьмы над Крестом, актуализированные на Ганиной яме. Если бы Церковь со­гласилась признать эти останки за подлинные, то такое признание означало бы победное завершение всей многотрудной и многосложной «операции прикрытия». Дух тьмы, витавший над Ганиной ямой, одержал бы там полную победу над Крестом, в случае признания и утверждения подлинности лжемощей, ибо тем самым, Церковь утвердила бы его небытие. Напротив, отвергнув лжемощи, Церковь делает Крест на Ганиной яме видимым для себя, она уже сможет обратиться к его помощи и тогда, действием Креста, по благодати, будет совершено прореченное пророком: «Не пощажу его…», исполнятся и множество других пророчеств свв. духоносных старцев о будущем России. Ведь пророчества не сбываются автоматически, для того, чтобы они совершились, чтобы совершилось чудо, люди должны быть сотворцами этого чуда, тем более, что смысл Креста, есть служение Богу и Царю.

*  *  *

Победа тьмы над Крестом отразилась бы на Ганиной яме самым непосредственным образом. Ведь после признания Церковью подлинности «царских останков», стали бы поклоняться им, как мощам свв. Царственных мучеников. Далее, место подлинной святыни – Ганиной ямы, заняло бы другое место – Поросенков лог, которое стало бы почитаться, как место «погребения царских останков». Для Ганиной ямы, для ее «обустройства», фондом «Обре­тение» были подготовлены планы, которые особо и не скрывались – там должен был раз­меститься «мемориально-культурный комплекс». Глава фонда А.Н. Авдонин относи­тельно назначения этого комплекса высказывался достаточно определенно – комплекс должен был воспрепятствовать развитию или поддержанию в народе религиозного отно­шения к цареубийству. Поэтому места для Царского креста на Ганиной яме не нашлось бы.

Вновь вернемся к понятию «Царский крест», ибо теперь мы можем видеть его зримое воплощение, воздвигнутое на Ганиной яме. Не применяя этого понятия и, определяемой через него духовной сущности, мы не смогли бы говорить о том, что же мы защищали отвергая «новую святыню», дарованную нам трудами и заботами группы Рябова-Авдонина и всех, кто за ними стоял. Мы видим так же, что, отвергнув Крест, Русская Православная Церковь, тем самым ввергла бы себя в погибель (при этом обетование Спасителя о том, что Церковь будет стоять во веки веков распространяется на Вселенскую, а не поместную церковь, каковой является РПЦ и потому неуместны демагогические потуги подменить одно другим). Итак, мы защищали Царский крест, а через защиту Креста, защищали и Церковь, а вместе с ней Россию. В то же время, Царский крест является нам защитой, и в этом утверждении нет противоречия, ибо что такое Царский крест? – это Царское  служение: служение Царя Богу и служение народа своему Царю. Теперь мы можем сказать, что только Царский крест, а через него благодать Божия, удерживает нас и Россию на краю преисподней.

Теперь вкратце изложим историю Царского креста на Ганиной яме, уже не как идею, а как зримый образ, воплощающий духовную сущность Царского служения.

Образ Царского креста на Ганиной яме

Первоначально, Царский крест был воздвигнут не у шахты, а у выемки, которая в отчетах и публикациях носит название «Ганина яма». Название Ганина яма закрепилось в названии и старого рудника, и всего урочища, а от местных жителей можно было слышать и название «Царские ямы» или «Царские шахты». Первый крест на Ганиной яме был воздвигнут в Царские дни 1991 года, был он мал и неказист (по запомнившемуся выражению: «как на сиротской могилке») и по благословению вл. Мелхиседека в 1993 году заменен новым крестом, изукрашенным резьбою и с иконою свв. Царственных мучеников в резном киоте из кедра. Точное местоположение шахты № 7 стало известно с осени 1993 года, уже после того, как в июле того же года, был поставлен этот, второй по счету крест. Собственно само изготовление (которое производилось на месте), а потом и возведение этого креста стало ключом для разрешения этой очень и очень не тривиальной задачи.

Резной крест простоял до осени 1997 года. Сначала с него сбили киот с иконой, киот был заменен на новый в июле 97 года, а потом уже в сентябре был разломан и сам крест. После известия о том, что Царский крест сломан, епископ Никон благословил изготовить металлический крест, и установить его не у выемки, а непосредственно у Царской шахты. Изготовить крест срочно не получилось и, пока суть, да дело, выпал глубокий снег. Ганина яма стала недос­тупна для обычного транспорта, дело очень усложнилось, и раздавались настойчивые голоса – отложить хлопоты с крестом до лета.

Тем временем, с середины ноября 1997 года вдруг активизировалась «Государствен­ная Комиссия по перезахоронению царских останков», мирно дремавшая с осени 1995 года. Комиссия, возглавлявшаяся вице-премьером, на этот раз, Б. Немцовым, настроена была решительно. Видно было по всему, что на этот раз, и впрямь, «царские останки» перезахоронят, тем бо­лее, надвигался 1998 год – восьмидесятилетие цареубийства, и наша «элита», воспитанная на советских традициях, непременно захочет отметить этот радостный для себя юбилей своей окончательной победой.

Новый, на этот раз, уже металлический крест на Ганиной яме был установлен и освящен по благословению правящего архиерея Екатеринбургской епархии епископа Никона 26 января 1998 года, т.е. за три дня до заключительного заседа­ния «Правительственной комиссии по перезахоронению царских останков». Владыка Ни­кон не стал дожидаться весны, а приказал поставить крест зимою до начала завершаю­щего заседания Комиссии. Всем было понятно какое решение примет эта комиссия, и нам оставалось уповать только на помощь Божию. Поэтому и было сказано: «а как мы можем уповать на помощь Божию, если даже креста не можем поставить для защиты нашей свя­тыни». 30 января «Государственная комиссия» вынесла решение о перезахоронении «цар­ских останков», как, якобы подлинных. Митрополит Ювеналий и еще два члена Комиссии (В.В Алексеев и С.А. Беляев) с общим решением Комиссии не согласились, ибо считали, что подлинность «царских останков» не доказана. Св. Синод 26 февраля того же года отказался признать останки подлинными, а 9 июня отказал правительству в участии Церкви в ритуале «торжественного перезахоронения царских останков». С последним событием совпало по времени, описанное выше, чудо.

Апостольское служение

Царский крест остановил стихию пожара, но для того, чтобы это чудо совершилось, потребовалось твердое слово наших архипастырей. Почему же так важно было именно решение архиереев, ведь чудо совершается силою Господа Бога, а не силою архиереев, и у Господа достаточно сил, чтобы справится с этим и без архиереев.

Вопрос отнюдь не праздный, ибо он порядочно (и, полагаю, намеренно) запутан в наше время. Наших архие­реев, кроме того, можно упрекнуть еще и в том (пользуясь аргументацией сторонников ИНН), что они своим решением, «лишили право­славный народ его права решить каждому по совести – поклоняться или не поклоняться «царским останкам». Ведь одним из аргументов сторонников принятия ИНН, вопрос о «свободе совести» ставится, чуть ли не во главу угла. Или более близкий, к рассматривае­мой теме вопрос о «всенародном покаянии в грехе цареубийства», хотя и звучит это с ам­вонов, но в таком контексте, в котором все это рассматривается как частное дело самих граждан. Словно, и всенародный грех, и всенародное покаяние есть лишь вопрос «свободы совести», лежащий вне компетенции Церкви, а, следовательно, и вне компетенции ее архипастырей. Ведь – Церкви нет без епископа – сказано чуть не 2 тысячи лет назад, неужто кто-то отменил это сейчас, и в Церкви наступила полнейшие свобода, демократия и равенство, при наличии которых один человек имеет один голос вне зависимости от сана и занимаемой должности (как у большинства протестантов). Пока этого, слава Богу, нет, в обязанность архипастырей входит пасти овец Христовых, причем именно Христовых, а не своих собственных, как это делают архипастыри Римские, «приватизировавшие» овец Христовых, вместе с Его властью.

*  *  *

Обратимся к первообразу Голгофы. Ситуация с «царскими останками», сложившаяся в результате «чуда о Кресте», является образом того, что сложилось на Голгофе в третий день, в который Христос воскрес. Вос­кресение Христово не есть эмпирический факт, это есть духовный опыт Церкви, переданный нам свиде­тельством апостолов. Но было место, с которым это событие эмпирически было связано, это было место Его погребения. На первообразе Голгофы, местом ее определения и определения Креста Господня стало место Христова погребения, оно же стало местом определения апостольского служения, сутью которого является свидетельствование Христа. Христос воскрес, чем неопровержимо дока­зал, что Он есть Бог, старейшины же иудейские, о которых Самим Спасителем было ска­зано: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человеко­убийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, го­ворит свое, ибо он лжец и отец лжи. [Ин. 8: 44] не могли принять Его, ибо они и так знали, что Он Бог, но их знание, их вера были верой бесовской. Поэтому они совершили подлог: «И сии, собравшись со старейшинами и сделав совещание, довольно денег дали воинам,  и сказали: скажите, что ученики Его, придя ночью, украли Его, когда мы спали; <…> Они (воины), взяв деньги, поступили, как научены были; и пронеслось слово сие между иудеями до сего дня. [Мф. 28:12-15].

Христос, испустив Дух Свой на Кресте, полностью исполнил и Закон, и Пророков. За­веса Храма разодралась сверху донизу и Ветхая Церковь прекратила свое существование. Началась Новая Христова Церковь, в нее вошли те, кто принял свидетельство апостолов о Христе. Другие же: те, кто принял эмпирическое, причем, ложное знание о Христе, в Церковь Христову не вошли, а объединились против Христа. Сам Спаситель сказал апостолам: «И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет. [Мар. 16: 15,16]. Проповедь Евангелия – это большее, чем  «нести знание в массы», ибо Христианство это не какая-то доктрина или учение, вроде физики или географии, его нельзя выучить[10]. Христос не только учитель (во что даже мусульмане веруют, считая Его одним из пророков), Христос – Спаситель. Как говорят – Православие это не учение о нетлении а сам факт нетления. Чтобы усвоить Христиан­ство нужно уверовать в Христа, но это значит не просто знать (а также – надеяться, полагаться и прочие синонимы глагола – «веровать»), так и бесы веруют. Это значит принять Христа в себя (но не по существу, что невозможно, а по благодати): «Пребудьте во Мне, и Я в вас. <…> Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пре­будут. [Ин. 15:7]. Назначение апостолов свидетельствование Христа и, тем самым, ограждение Церкви от проникновения са­танинской лжи, их назначение обозначено Самим Христом: «паси овец Моих» – указано Петру. [Ин. 21:16].

Апостольское служение архиереев, как свидетельствование Христа, ежегодно удостаиваются величайшего чуда Православия – Схождения благодат­ного огня, которое видимым, ощутимым образом, т.е. эмпирически, свидетельствует о главном догмате Христианства. Это чудо происходит при исполнении трех условий, два из которых привязаны к месту и времени, т.е. являются объективными и от воли и жела­ния человеческого не зависят: Чудо происходит ежегодно в Великую Субботу (по право­славному календарю) и только на Голгофе, в Гробе Господнем. Третьим обязательным условием является обязательная молитва и обязательно православного архиерея (патриарх – это тоже архиерей). Обязательностью третьего усло­вия, кроме всего прочего, Господь, совершая это чудо, показывает какой огромной силою и властью обладает православный архиерей, получивший силу и власть через особую бла­годать при помазывании в архиереи. Это чудо зримо показывает преемство архиереев от апостолов и их назначение свидетельствовать Христа и пасти овец Христовых. Ежегодно православный архиерей свидетельствует истинность Воскресения Христова и право на это свидетельствование, точнее не право, а служение, дано только православному архиерею.

*  *  *

И здесь на Русской Голгофе, как и на ее первообразе местом ее определения стало не место казни – Вознесенская горка, а место погребения – Ганина яма, она же стала и местом определения апостольского служения наших архиереев или точнее местом их самоопределения по отношению к апостольскому служению. Наших архиереев пытались сломать или улестить, нашим архиереям с невероятной настойчивостью и со всех сторон, в том числе со стороны правительства, навязывалось принять и утвердить подлинность «царских останков». Приняв и утвердив это эмпирическое, причем ложное знание они уподобились бы своим предшественникам из Ветхой Церкви. Что стало бы с Церковью в результате такого свидетельствования, мы подробно обсуждали выше. Но они не сломались, сохранив от погибели Русскую Православную Церковь. Очевидно, возможно рассматривать чудо о Кресте как аналог или, даже, как образ Благодатного огня на Гробе Господнем. Ведь оно подтвердило и благодатную силу Царского Креста, и благодатную власть наших архипастырей.

*  *  *

Место распятия Христа и место его погребения настолько близко расположены, что возможно накрыть куполом единого Храма, возведенного на Голгофе. Русская Голгофа географически разделена. Образом места погребения является Ганина яма, тогда, как образом Лобного места является Вознесенская горка, разделенные расстоянием около 16 км. Единая святыня географически, пространственно разделена. Следствием этого разделения является то, что, связывающая их нитка земного пути, по которому везли честные тела свв. Царственных мучеников тоже является святыней. Уместно назвать нитку этого пути, эту святыню, Царской дорогой.

Царский крест: условия для определения

Сказанного о Царском кресте достаточно для того, чтобы обрисовались его контуры, но явно недостаточно, чтобы хотя бы приблизиться к полному определению этого понятия.

Царский крест стоит ныне у Шахты на Ганиной яме, поклоняясь этому Кресту, мы поклоняемся не деревяшкам, сложенным и сколоченным определенным образом. Мы не язычники, и мы не поклоняемся идолу, как совершенно правильно заметили иконоборцы 1200 лет назад, но совершенно неправильно ответили на этот вопрос, запретив поклонение «идолам». История повторяется, но на несколько ином уровне, – нам говорят, что это просто крест, покаянный крест, поклонный крест, и что неверно думать, что он  является зримым отображением некоей духовной идеи, образом духовной сущности Царского служения. Иными словами, что это никакой не Царский крест, потому что  никакой духовной сущности у Царского служения нет.

Прежде всего определимся с тем, как понимать слова «подлинный, или благодатный» постоянно употребляемые выше по отношению к таким словам как «распятие», «образ», «крест» и проч. Собственно, все эти слова означают одно и то же понятие «благодатный образ», и принципиально отличаются от образов или уподоблений к которым применимо понятие «художественный образ» или метафора. Разница между ними такая же как между фотографией (живописным портретом) и иконой. Когда мы обращаемся к иконе какого-то святого или Самого Спасителя, то мы обращаемся непосредственно к ним. Когда мы обращаемся к фотографии святого (хотя бы св. Царя Николая), то мы обращаемся к собственному нашему умственному воображению.

Разница между иконою, т.е. святым благодатным образом и фотографией заключается в том, что посредством иконы передается благодать, т.е. несотворенные Божественные энергии и мы входим в живое общение с тем, кто изображен на иконе. Действием этой же благодати могут совершаться чудеса, а через фотографию, как и через литературную метафору ничего не передается, кроме импульса к собственному человеческому воображению. Поэтому, что есть благодатный образ, а что литературная метафора постигается не человеческими умствованиями, а подается Богом Его благодатью, например, посредством чудотворений. Чудо о Кресте на Русской Голгофе определяет ее как подлинный благодатный образ. Следовательно, сюда же, к категории благодатных образов, а не литературных метафор следует отнести часто употребляемое выражение (обычно приписываемое св. праведному Максиму Греку): «Царь православный, есть образ одушевлен Царя Небесного». Для православного сознания это очевидно, но в последние времена от многих ученейших богословов можно слышать (читать) о неправильности такого понимания.

Чудо о Царском кресте утверждает его подлинность, и мы можем уверовать, что на Русской Голгофе вновь распяли подлинного, а не воображаемого Христа, точно так же, как веруем, что подлинное, а не воображаемое распятие Иисуса Христа происходит за каждой Литургией. Ибо расстреливали не частное лицо, не «гражданина Романова», а Государя, который по благословению Божию, через помазание на Царство, принял образ Царя Небесного, а вместе с ним и Крест Христов. Взойдя на Голгофу, Государь принял не только образ, но и уподобление, Царю Небесному. И вновь случилось, описанное в св. Евангелии: «И, неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа» [Ин 19: 17].

*  *  *

Царское служение, символом которого является несение Креста Господня, было принято, и принято добровольно Царством, а не Церковью, через принятие Креста св. равноапостольным Царем Константином I Великим. Церковь лишь благословила этот шаг, который перевернул жизнь и Церкви и государства. В Христианстве совершилось преображение гражданских римских представлений: земное царство преобразилось в образ Царства Небесного и традиционное для римского мировоззрения (для государственнического вероисповедания) служение императору преобразовалось в службу Богу. Смена Рима I на Рим II – Византию произошла внешне незаметно, так что дата начала Византии до сих пор вопрос спорный. Однако внутренний перелом произошел настолько решительный, что и действительно Рим был сокрушен Христианством, как это вытекает из пророчества пророка Даниила. Начало Рима II, на мой взгляд, устанавливается событием, которое очевидным образом указует на этот перелом. Таким событием стало Воздвижение святого животворящего древа Креста Господня в 326 году[11]. Царская власть, в лице Царя Константина в этом событии знаменует буквальное исполнение Христовой заповеди: «И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною». [Мар. 8:34]. Царь Константин, получив знамение от Христа перед битвой с Максенцием в 312 г., усвоил бремя креста Господня, и на протяжении 14 лет завершил переход из царства языческого в Царство Христианское. Вчитаемся в смысл тропаря Воздвижения Креста Господня, не искаженного обновленчеством: «Спаси Господи люди твоя, и благослови достояние Твое, победы императору нашему (имя рек), на супротивные даруя и Твое сохраняя крестом Твоим жительство». Царская власть – это не привилегия и не средство удовлетворения своего властолюбия. В лице Константина Царская власть взяла на себя Крест, чтобы им, по воле Божией, сохранять Христову истину (жительство Христа в Его Церкви), а через сохранение истины и Церковь Христову.

Промыслом Божиим, не церковь утвердила Царскую власть, а Сам Христос, Своим знамением Креста. Принял, и усвоил его тяжкое бремя Константин, который даже не был членом Церкви, крестившись только на склоне лет. Христос, тем самым, утвердил особое положение Царской власти относительно Своей Церкви. Об этом положении лучше всего сказал сам Константин, который на I Вселенском Соборе в 325 г. сделал часто цитируемое заявление: «вы – епископы внутренних дел Церкви, я – поставленный от Бога епископ внешних дел». [Болотов В.В.: – там же, т 3, стр. 50]. Хотя, Болотов считает, что, Император пошутил, выказав любезность Отцам Церкви на торжественном приеме, но с ним нельзя согласится. Принципы отношений Царя, Церкви и государственной власти, установленные Константином в первые годы христианского правления, сформировали Христианский мир на  все времена.

 

Как и на первообразе Голгофы нас спасет, а слуг сатаниных погубит Крест. «Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, - сила Божия. Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. [1Кор. 1:18-19]. Как это произойдет – сказано пророком Амосом в словах, следующих непосредственно после приведенной выше цитаты: «И пошлю огонь на Моава, и пожрет чертоги Кериофа, и погибнет Моав среди разгрома с шумом, при звуке трубы. [Ам.2:2]. Эти смутные пророчества начи­нают, кажется, сбываться на наших глазах, и о них речь впереди.

 

17 Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать, не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова.

(1Кор.1:17)

8 Мне, наименьшему из всех святых, дана благодать сия - благовествовать язычникам неисследимое богатство Христово

(Еф.3:8)

10 А Господь Бог есть истина; Он есть Бог живый и Царь вечный. (Иер.10:10)

«Сообщаемый Христом истинный «гносис» не есть только «учение о нетлении», но и самый факт нетления». А.В. Карташов, стр. 17

Христос в чудесном факте своей Богочеловеческой Личности уже представляет в сжатом виде все наше спасение: «in compendio nobis salutem praestat», стр. 18

Далее, если бы Господь попустил, и точность идентификации соответствовала бы нормам, принятым в научном сообществе, то тогда Церковь встала бы действительно перед серьезной проблемой. Признавать или не признавать объективные данные науки, становится или не становится на позиции позитивизма и рационализма по отношению к святыням. Ведь, признав их подлинность, пришлось бы признать и компетенцию науки в сфере не только эмпирического, но и духовного мира. Признать отсутствие различий между этими мирами, со всеми вытекающими отсюда последствиями, поскольку это привело бы к отрицанию всей вообще Догматической системы Православия.

Поскольку не случилось ни первого (благодаря усилиям Соколова и Дитерихса), ни второго (факты фальсификации были очевидны) – этот вопрос не ставился. Но актуальность этого вопроса возникает в связи с ходом обсуждения и процедурой «канонизации свв. Царственных мучеников», поскольку использовалась именно рационалистическая аргументация. Этот вопрос мы еще рассмотрим позже.

*  *  *

 «Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною». [Лук.9:23]

Вспомним, что Древо Креста Господня триста лет покоилось под горами мусора, на кото­рых, к тому же был возведен языческий храм, в котором происходило поклонение идолам. Крест воздвигнут только равноапостольными императором Константином и матерью его им­ператрицей Еленой в 326 году. Это событие отмечается Церковью, как один из 12 важнейших праздников. Воздвигнув Крест, св. Царь Константин взял на свои плечи и понес огромную тяжесть служения Христова, и от него все его восприемники. Изменился весь смысл государ­ственности. Царь воплотил в себе образ Царя Небесного, а вся мощь государства с того вре­мени была направлена на то, чтобы ограждать, хранить Христианство в мире и всею своею мощью исполнять волю Господню. Затем это бремя перешло русским царям, перешло, потому что и цари (великие князья), и народ и Церковь смогли взять и понести тяжкое бремя Креста Господня.

Крест уже освобожден от напластований мусора. Осталось только воздвигнуть его. Со­бытие воздвижения Креста, воздвигнутого на этот раз над Россией, будет близко к тому собы­тию, которое мы отмечаем в известном празднике. Как и в первый раз, это событие перевер­нет мир. Как и в первый раз, это может быть только чудом. Очевидно в этом событии и про­изойдут те предречения, которые высказал Амос, которые высказали наши святые духонос­ные старцы.

*  *  *

Глубинная природа оконечного второго этапа «операции прикрытия» заключается в том, чтобы утвердить небытие первого этапа, и, тем самым утвердить свое собственное небытие. Иными словами, конечная полнота «операции прикрытия» – это утверждение своего собственного небытия. Очень знакомая логическая структура, именно она является фор­мой существования зла, онтологического небытия, в этом мире. Ведь зло не было сотво­рено Богом, ибо Бог есть бытие и он творит только добро. Небытие есть не отсут­ствие бытия, а его самоуничтожение путем собственного отрицания. Этот принцип явля­ется основополагающим в действиях диавола и диавольских сил, или как высказался один умный человек (забыл, к сожалению, кто именно, – авт.) – наибольшей победы диавол до­бился не тогда, когда ему открыто поклонялись, а когда убедил людей в своем небытии. Именно такой «двухтактный» принцип заложен в развитие политического режима в нашей стране после 1917 года, когда очередной этап являлся отрицание предыдущего этапа, но и его дальнейшим утверждением. Так антикоммунизм Перестройки не стал возвращением России к ее  

С этих позиций объясним интерес к результатам операции «царские останки» со стороны и нынешней государственной власти в России, и функционеров «мирового правительства». Для них важно, чтобы русский народ утратил веру в Божественность Царской власти, как и власти вообще, а, уверовав в истинность «царских останков», уверовал бы и в истинность институтов «демократической власти». Одновременно, такой неподдельный интерес со стороны таких высоких инстанций свидетельствует об огромной значимости нашей святыни – Царского креста для судеб России и всего мира.

Вот что значит для Церкви свидетельство архиереев. Перед нашей Церковью было поставлено страшное искушение: признать ли эмпирические и, в то же время, ложные факты или не признавать их. Точно такое же искушение возникло перед Ветхой Церко­вью. Чем оно закончилось мы знаем. Если бы наши архиереи не устояли, пала бы не только Ганина яма, как святыня, пала бы и наша Церковь.

Вот, что навязывали Церкви, под видом «обретения царских останков» и вот почему так настойчиво это делали, причем на самом высоком правительственном уровне, доказы­вая, тем самым, свою крайнюю заинтересованность в том, чтобы Церковь приняла эту «субстанцию» за истину. Забегая вперед, скажу, что именно принципы существования этой «субстанции» в реальном мире, реализует наша государственная власть, сначала, как «власть советов», теперь, как «власть демократии». Те же принципы, реализованы в за­падной «демократии», вот в своей их крайней форме и во всей их полноте будут реализо­ваны с воцарением антихриста, которое готовит «мировое правительство» посредством глобализации. Поэтому неудивительно, что за ходом продвижения в деле «исследования царских останков», следило «мировое правительство». В 1992 году в Екатеринбург при­езжали видные его члены (или эмиссары – их не разберешь, все сокрыто туманом), сна­чала Бейкер, затем Аттали.

 

Екатеринбург.                                        Сентябрь – октябрь 2002 года.

 

С этих позиций объясним интерес к результатам операции «царские останки» со стороны и нынешней государственной власти в России, и функционеров «мирового правительства». Для них важно, чтобы русский народ утратил веру в Божественность Царской власти, как и власти вообще, а, уверовав в истинность «царских останков», уверовал бы и в истинность институтов «демократической власти». Одновременно, такой неподдельный интерес со стороны таких высоких инстанций свидетельствует об огромной значимости нашей святыни – Царского креста для судеб России и всего мира.

 

*  *  *

Когда теперь, задним числом вспоминаешь характер дискуссий, происходивших во­круг проблемы «царских останков», возникает впечатление, что происходили они под воздействием какого-то наваждения. Очевидно, в этом и был смысл какого-то неведомого ритуала произведенного на Ганиной яме при сожжении убиенных свв. Царственных му­чеников и их верных слуг. Объективным следствием существования такого «сгустка тьмы» на Ганиной яме явилось неразличение Креста на ней, который, собственно и опре­деляет состояние святости, определяет несокрушимую мощь силы Божией. Ибо напи­сано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. [1Кор.1:18-19].

Опять же, избегая точных определений, приведем пример.

Ложь, клевета, провокации направлены против Государя, св. Царя-мученика Николая II, как при Его жизни, так продолжилось и после мученической смерти. В истории Церкви и не только нашей, поместной, но Вселенской, нет такого примера, чтобы на голову свя­того обрушивался бы такой вал лжи и клеветы. Единственный пример Сам Христос на ко­торого лгут и лгали еще больше. Ложь, клевета, злоба и ненависть мира сего, уже сами по себе свидетельствуют: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненави­дел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир». [Иоан.15:18,19]. Таким образом, ложь и клевета мира сего, есть уже рекомендация, по сути дела, – это признание мира в святости Царя-мученика Николая, а на деле получилось прямо наоборот. Церковь очень долго преодоле­вала как раз клевету мира сего, которую ей навязывали в качестве критерия для оценки святости. Церковь устояла, Царя прославили сначала в Зарубежной Церкви, потом кано­низировали в нашей, в Отечестве сущей. Однако важен сам факт, что клевета мира сего стала аргументом в духовном споре, и этот аргумент использовали сами члены Церкви[12]. Это пример, как ложь может преобразоваться для того, чтобы диктовать применение ра­циональных мирских оценок для формирования отношения к духовным сущностям, так чтобы и в Церкви стали применять известный лозунг из диамата – «бытие определяет соз­нание».

Видимо поэтому «дискуссия» вокруг проблемы «царских останков» с самого начала приобрела тот стиль и то направление, которое более всего устраивала «исследователей-гробокопателей». Во-первых, она сразу приобрела «научный характер» ограничиваясь об­суждением реальностей только эмпирического мира. Во-вторых, она ограничивалась об­суждением достоверности или недостоверности доказательств, предложенных командой «исследователей». Чрезвычайно редко кто-то пытался вникнуть в существо проблемы. В частности, обнаружить, что спорить-то не о чем, что предмета спора просто не сущест­вует, ибо захоронения «царских останков» не могло быть в природе, ибо доказательства следствия Соколова должны быть опровергнуты столь же неоспоримыми доказательст­вами, а не какой-то фальшивкой. Столь же редко эта проблема обсуждалось в ее духовной сущности. Для очень многих, в том числе и из числа горячих противников подлинности «царских останков» Креста на Ганиной яме, словно не существовало, а «царские останки» были лишь объектом «исследований». И впрямь, глаза им закрывала завеса.

 

Эта завеса существовала изначально. Ведь никто из эмигрантов, писавших о духовной стороне цареубийства, и вообще о царском деле, ничего не написал о духовной сущности Ганиной ямы (или, может, я просто плохо читал? – авт.). Никто не писал о духовной сущ­ности разделения Русской Голгофы на две части, тем более не писал и духовной сущности каждой из них и соединяющего их пути. Никто, ничего не написал, кроме редких обмол­вок. Никто не написал о Кресте и Голгофе, по-видимому, никто их не видел на Ганиной яме, кроме генерала Дитерихса, который никогда не считал себя богословом, но сумел разглядеть то, что богословы не разглядели, может, дано это ему благодаря тому, что он служил Богу и Царю и лично бывал на Ганиной яме? Мы же, в своих писаниях редко от­важиваемся сказать большее, нежели сказали наши учители.

 

Характерно, что в это же время проходили дискуссии о «канонизации свв. Царствен­ных мучеников» и тоже, как будто затмение какое нашло не только на противников, но и на сторонников «канонизации». То же самое, весь спор велся не по существу проблемы, которое вытекает из того неоспоримого факта, что прославление святых производится на Небесах, а Церковь земная, в лице своих земных инстанций, лишь присоединяется к этому прославлению. Споры велись исключительно с позиций оценки личных достоинств Царя Николая – годен он, дескать, в святые или не годен. Противники канонизации приводили свои доводы против, обвиняя Царя Николая во всевозможных предосудительных про­ступках, не стесняясь, черпая клевету из советского и досоветского агитпропа. Сторон­ники канонизации на эту «удочку клюнули» и занялись опровержением всевозможных домыслов и клеветы. Происходило так, словно обсуждалась кандидатура какого-то пре­тендента то ли на премию, то ли на выгодный пост, при этом молчаливо предполагалось, что инстанция принимающая окончательное решение, является земной инстанцией (ка­кой-то комиссией или комитетом). Словно забыли, что о личных достоинствах дано су­дить только Богу и Он же в Церкви Небесной прославляет святого. Церковь земная может только присоединится к этому прославлению, обсуждая не достоинства или недостатки святого, а достоверность свидетельств о прославлении святого уже совершенного на Не­бесах (т.е. чудеса и проч.). Иными словами, не Церковь земная, «в лице своего священно­началия» правит Церковью Небесной, а прямо наоборот, Церковью и Небесною, и зем­ною, как Телом Своим правит Глава ее Иисус Христос.

 

Наконец, полное, хотя и предельно краткое изложение упомянутой позиции я услы­шал уже летом нынешнего, 2002 года с амвона одного из храмов монастыря на Ганиной яме (место, что называется, самое подходящее). Батюшка в проповеди сказал примерно следующее: «Вот уже два года после своей канонизации предстоит пред Престолом Все­вышнего святой Царь Николай». По его словам получается, что Сам Господь Бог ждет приказа из Москвы, чтобы святого допустить до Своего Престола. Батюшка то ли огово­рился, то ли забыл, то ли не знал совсем, что есть святые, о которых ведомо Богу, но неве­домо людям (обошлось их прославление без ведома земного начальства). Есть святые, ко­торые предстали пред престолом не только до своего прославления Церковью земной, но и даже до своей смерти (например, как раз тот святой, имя которого носит храм, где была произнесена проповедь).

 

 

 

«Мне, убогому Серафиму, Господь открыл, что на земле Русской будут великие бедствия, Православная вера будет попрана, архиереи Церкви Божией и другие духовные лица отступят от чистоты Православия, и за это Господь их тяжко накажет. Я, убогий Серафим, три дня молил Господа, чтобы Он лучше меня лишил Царствия Небесного, а их бы помиловал. Но Господь ответил: «Не помилую их, ибо они учат учениям человеческим, и языком чтут Меня, а сердце их отстоит далеко от Меня». [Цит. по: Фомин С. Россия перед вторым Пришествием. М. 1994, 2 изд. стр. 89.]

 

«Между этими способами управления (демократией и православной монархией, – А.В.) может и не быть никакой разницы. Все зависит от того, как помазанник осуществляет функции своей власти. Нельзя магически смотреть на помазание, как на акт, который сам по себе наделяет царя благодатными дарами правления. Такой взгляд есть чистое язычество. Были помазанники, которые действительно соответствовали христианскому назначению правителя. А известны такие, которые властвовали хуже языческих. Так же как мы, христиане получаем Таинство миропомазания, т.е. нечто неизмеримо большее, чем царское помазание (которое, кстати, в таинствах православной церкви не числится), но, тем не менее, одни христиане становятся святыми и преподобными, а иные материалистами, атеистами и какими угодно преступниками. Поэтому монарх-помазанник может оказаться ничем не лучше президента-непомазанника» (выделено мною, – А.В.). [Ну и так далее. Почему Россия в постоянном кризисе? (беседа с А.И. Осиповым) \\ православная газета, № 22 (163) 2001, Екатеринбург, стр. 14].

 

О св. образах и иконоборчестве

 

Не решаясь давать полное определение понятию «благодатный образ», отметим только, чтобы отличать благодатный образ, например Русская Голгофа, от литературной метафоры, нужно лишь обнаружить действие благодати. Получается почти как «масло масляное», но этого не избежать, ибо, читая некоторых наших ученейших и, крайне популярных богословов, вроде профессоров богословия Осипова или Кураева, а также примкнувшего к ним профессора Дворкина, начинаешь сомневаться, понимают ли они слово благодать, или веруют, точнее, ли они в реальность благодати. В тех их словах, статьях, выступлениях которые касаются Царя и Царской власти, Русской Голгофы, понятия святость и святыня, совершенно отсутствуют. В их выступлениях и статьях по поводу «канонизации Царя Николая II и Его Семьи», аргументация была совершенно рационалистической.

 

Обычно при изъяснении богословской природы иконопочитания упор делается только на писаных образах, т.е. иконах, в подлинном смысле этого слова, и на вопросе о принципиальной возможности изобразить Божество. Изобразимость Божества вытекает из изобразимости человеческой природы, с которой Оно соединилось в Своем Воплощении в единую ипостась Иисуса Христа. Получается что-то вроде искусствоведения от богословия, спору нет, все это нужно, но обычно этим и ограничивается, поскольку этот вопрос был главным во время иконоборческой ереси, повлекшей разрушительный кризис Церкви и Царства более тысячи лет назад. Но вопрос должен ставится шире, поскольку весь страшный и кровавый ХХ век проходил под знаком обрушения того, что называется «образ Божий в человеке», и что является новой версией иконоборчества.

 

Характерным и общим свойством и старой и новой версий одной и той же ереси является то, что известный святой патриарх Фотий в далеком IX веке сказал: «иконоборчество, есть христоборчество». Для того, чтобы распознать ересь и бороться с ней нет нужды добавлять новые догматы в уже существующую Догматическую систему, ибо все ереси уже побеждены и добавлять или убавлять от нее хоть слово запрещено решением VII Вселенского Собора. Факт победы Церкви над ересями с марта 843 года мы отмечаем ежегодным праздником – Днем Торжества Православия. Отличие новой версии иконоборчества от старой заключается в том, что в новой версии вопрос «изобразимости» Божества становится не первенствующим. Или, этот вопрос можно отнести не только к средствам, предоставляемым изобразительным искусством. Ведь, это во времена иконоборчества единственным средством отображения тварного эмпирического мира было изобразительное искусство. Теперь же добавилось новое – наука, которая дала человеку необычайную мощь, но вместе с тем и великий соблазн. В Догмате об иконопочитании вопрос и ставится шире, чем принятая искусствоведческая интерпретация: «…иконного живописания изображение, яко повествованию Евангельския проповеди согласующее и служащее нам ко уверению истинного, а не воображаемого Воплощения Бога Слова, и к подобной пользе».

 

В Догмате VII Вселенского Собора, остановившего иконоборчество и утвердившего иконопочитание утверждается, что образ «служит нам ко уверению истинного, а не воображаемого Воплощения», это положение действительно служит для обоснования иконописания и иконопочитания, но ведь целью Воплощения являлась отнюдь не только возможность изобразимости Божества средствами изобразительного искусства. О цели Боговоплощения кратко и емко выразился св. Афанасий Великий: «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом», т.е. величайшее чудо Воплощения совершилось для того, чтобы исполнился смысл всякой человеческой жизни – обожение, или спасение в жизнь вечную, которая обеспечивается в единении человека с Богом. Поэтому образ Божий заложен в человека для той же цели, для того, чтобы человек в себе смог реализовать, если так можно выразится, изобразить Бога по заданному ему образу. И Сам Бог Слово воплотившись во Христа стал образом, о чем говорит св. апостол Павел: «Который есть образ Бога невидимого». [Кол. 1:15]. Ибо, как уже говорилось, в единой личности Христа соединены и Божественное естество, и человеческое. Поэтому, чтобы исполнить образ Божий (реализовать его в себе) человек должен уподобиться Христу, при этом человек исполняет обетование Божие при творении человека: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему». [Быт. 1: 26]. Но уже в следующем стихе говорится: «И сотворил Бог человека по образу Своему». [Быт. 1: 27], сотворен, следовательно, человек только по образу Божию, но не по Его подобию. Здесь нет противоречия, образ Божий человек получает при рождении, но подобие Христу он должен добиться только своими усилиями. В Догмате прямо указывается: «ко уверению», т.е. образ служит для принятия веры, а мы уже говорили выше, что принять веру, означает принять в себя, в душу свою, Бога. Тогда  в единой личности человека соединится естество человеческое и естество Божие (по благодати), т.е. это и есть обожение.

 

Чтобы этот образ воплотить в себе Царь тоже должен уподобиться Христу. Сам Христос наибольшую полноту Своего образа исполнил на Голгофе, так и Царю православному потребовалось взойти на Голгофу, чтобы уподобиться Христу. Это и совершил св. Царь-мученик Николай. Смысл жертвенного подвига Царя-мученика Николая заключается в том, что он совершил его ради сокрушения новой версии ереси иконоборчества, ради того, чтобы уберечь свой народ от растления новой ересью. Остановить эту ересь, или иначе – «учения человеческие» иным способом, как, уподобясь Христу, взойти на Голгофу, уже не было.

 

Сам Христос наибольшую полноту Своего образа исполнил на Голгофе, так и Царю православному потребовалось взойти на Голгофу, чтобы уподобиться Христу. Это и совершил св. Царь-мученик Николай. Смысл жертвенного подвига Царя-мученика Николая заключается в том, что он совершил его ради сокрушения новой версии ереси иконоборчества. Остановить эту ересь, или иначе – «учения человеческие» иным способом, как, уподобясь Христу, взойти на Голгофу, уже не было.

 

 

 

 

 

Вопрос приходится ставить много шире, ибо во времена иконоборчества единственным средством отображения тварного эмпирического мира было только изобразительное искусство. Теперь же добавилось новое – наука, которая дала человеку необычайную мощь, но вместе с тем и великий соблазн, который породил новое иконоборчество. Под ним следует понимать давно известные рационализм и материализм, которые с помощью науки преобрели необычайную убедительность, мощь и силу. В обобщенном виде это мировоззрение можно назвать эмпиризмом, согласно которому, весь мир построен на основании рациональных законов и может быть познан с помощью эмпирических наблюдений и рационального разума. Собственно, рационализм был основой и «старого» иконоборчества, как, впрочем, всякая ересь это отступление от Бога в сторону рационализма. Теперь же рационализм приобрел всеобъемлющий универсализм, если до этого ереси и допускали рационализм в каких-то вопросах, то все же сохраняли веру в различие между миром духовным и миром материальным, теперь это ограничение отброшено и эмпиризм утверждается неразличимое сходство между ними или полное отсутствие духовного мира. Атеизм, следовательно, является лишь частным случаем эмпиризма.

 

Новое иконоборчество требует и более широкого понимания иконы, т.е. святого благодатного образа, при этом расширение содержания понятия «образ» ни в коей мере не должно

 

Ведь чудо Боговоплощения преобразило весь тварный мир, и это преображения имеет настолько глубокое значение, что можно говорить о втором Миротворении.