Чудесные события и явления
1. ВОСПОМИНАНИЯ О ЧУДЕСНЫХ СОБЫТИЯХ ПРИ ЖИЗНИ ЦАРСКОЙ СЕМЬИ
Воспоминание баронессы Буксгевден
София Карловна Буксгевден (1883–1956) — фрейлина последней русской императрицы Александры Фёдоровны, мемуаристка. Родилась в Петербурге в семье Карла Карловича Буксгевдена. Сопровождала царскую семью в ссылку в Тобольск. Была отделена от неё незадолго до убийства. Уехала в эмиграцию через Сибирь, Японию и Северную Америку. Жила в Копенгагене, а затем в Лондоне. Написала три книги (на английском языке, были переведены на русский язык): «Life and Tragedy of Alexandra Feodorovna, Empress of Russia»; «Left behind. . December 1917 — February 1919»; «Before the storm».
Ниже приведено воспоминание баронессы Буксгевден о нашем святом Царе Мученике Николае, где приводится рассказ Государя о своем деде Императоре Александре II, с которым у него было много общего. Внук Николай был его любимцем, его «солнечным лучом», как Александр II его называл.
«Когда я был маленький, меня ежедневно посылали навещать моего деда,— рассказывал Николай II своим дочерям.— Мой брат Георгий и я имели обыкновение играть в его кабинете, когда он работал. У него была такая приятная улыбка, хотя лицо его бывало обычно красиво и бесстрастно. Я помню то, что на меня произвело в раннем детстве большое впечатление...» — И вот, здесь следует рассказ, на который мы с вами должны обратить внимание: «Мои родители отсутствовали, а я был на всенощной с моим дедом в маленькой церкви в Александрии. Во время службы разразилась сильная гроза, молнии блистали одна за другой, раскаты грома, казалось, потрясали и церковь, и весь мир до основания. Вдруг стало совсем темно, порыв ветра из открытой двери задул пламя свечей, зажженных перед иконостасом, раздался продолжительный раскат грома, более громкий, чем раньше, и вдруг я увидел огненный шар, летевший из окна прямо по направлению к голове Императора. Шар (это была молния) закружился по полу, потом обогнул паникадило и вылетел через дверь в парк. Мое сердце замерло, я взглянул на моего деда — его лицо было совершенно спокойно. Он перекрестился так же спокойно, как и тогда, когда огненный шар пролетал около нас, и я почувствовал, что это и не мужественно, и недостойно так пугаться, как я. Я почувствовал, что нужно просто смотреть на то, что произойдет, и верить в Господню милость так, как он, мой дед, это сделал. После того, как шар обогнул всю церковь и вдруг вышел в дверь, я опять посмотрел на деда. Легкая улыбка была на его лице, и он кивнул мне головой. Мой испуг прошел, и с тех пор я больше никогда не боялся грозы»,— говорил Николай Александрович.
Это событие явилось знаменательным в судьбе Императора Александра II и в судьбе святого мученика Царя Николая II и, можно сказать, прообразовало страшную грозу и бурю, которой скоро оказалась охваченной Россия. Сам Государь Николай Александрович так рассказывал своим дочерям о цареубийстве и о смерти Царя-освободителя: «Мы завтракали в Аничковом дворце, мой брат и я, когда вбежал испуганный слуга: «Случилось несчастье с Императором,— сказал он,— наследник (Александр III) отдал приказание, чтобы Великий Князь Николай Александрович (т. е. я) немедленно приехал бы в Зимний дворец. Терять время нельзя». Генерал Данилов и мы побежали вниз и сели в какую-то карету, помчались по Невскому к Зимнему дворцу. Когда мы поднимались по лестнице, я видел, что у всех встречных были бледные лица, на ковре были большие красные пятна — мой дед, когда его несли по лестнице, истекал кровью от страшных ран, полученных от взрыва. В кабинете уже были мои родители. Около окна стояли мои дядя и тетя. Никто не говорил. Мой дед лежал на узкой походной постели, на которой он всегда спал. Он был покрыт военной шинелью, служившей ему халатом. Его лицо было смертельно бледным, оно было покрыто маленькими ранками. Его глаза были закрыты. Мой отец подвел меня к постели: «Папа,— сказал он, повышая голос,— ваш луч солнца здесь».— Я увидел дрожание ресниц. Голубые глаза моего деда открылись. Он старался улыбнуться. Он двинул пальцем, но не мог поднять рук и сказать то, что хотел, но он несомненно узнал меня. Протопресвитер Баженов подошел и причастил его в последний раз, мы все опустились на колени, и Император тихо скончался. Так Господу было угодно,— закончил Николай II».
Покорность воле Божией, пишет баронесса Буксгевден, была основой его религии. Его вера в Божественную мудрость, которая направляет события, давали Николаю II то совершенно сверхъестественное спокойствие, которое никогда не оставляло его. Прославляя последнего русского Царя и его мученическую кончину, мы должны в полной мере оценить эту, может быть, главную, определяющую его святость черту. Хорошо быть с Господом на горе Преображения, но драгоценнее любить волю Божию среди тусклых будничных трудностей и выходить навстречу Христу среди бури, и поклоняться Ему, когда Он на кресте. Один опытный пастырь говорил: «Когда я вижу душу, которая во всем полагается на Бога, хотя бы она лишена была всего остального, я говорю: вот душа, которая имеет все. Все остальное, с какими угодно великими дарами, без этого, меня страшит, и я боюсь увидеть здесь действие Люцифера». В самом деле, какая польза от высших светов, Божественных откровений, когда не любят волю Божию? Знание души, верной своему долгу, спокойной, доверяющей во всем Божию Промыслу, дороже, чем самое глубокое проникновение в тайну...
Пророчество преподобного Серафима Саровского
Среди пророчеств преподобного Серафима Саровского особо значимо для судеб России пророчество о будущем Царе-Мученике. «Того Царя, который меня прославит,— говорит преподобный Серафим,— и я прославлю». Это пророчество начало исполняться в 1903 году при прославлении преподобного Серафима, когда Государь написал: «Немедленно прославить». Вспоминаются предсказания Преподобного о том, что будут великое торжество и радость, когда Царская фамилия приедет, и среди лета воспоют Пасху, предсказание, которое заканчивается скорбным изображением грядущих испытаний России: «А что после будет — ангелы не будут успевать принимать души». Царская Семья действительно посетила Саров и Дивеево в дни открытия мощей преподобного в 1903 году. Государь с архиереями нес раку со святыми мощами, и народ пел в великой радости Пасху. Но и вторая часть предсказания после этого скоро стала реальностью.
Рассказ графа Д. С. Шереметьева. Полная версия.
Дмитрий Сергеевич Шереметев — полковник Кавалергардского полка, флигель-адъютант, состоял в ближайшем окружении императора Николая II. В период Гражданской войны в ходе крымской эвакуации был выборным президентом Русского комитета, который представлял интересы русских беженцев перед властями. Возглавлял ассоциацию кавалергардов в Париже. Был первым председателем Союза Русских Дворян в 1926–1929 годах. В 1936 году в Брюсселе вышла книга «Из воспоминаний о Государе Императоре Николае II», рассказ из которой предлагается вниманию читателей.
… Я должен запечатлеть еще один случай, который должен быть непременно записан. Этот случай произошел в эпоху Великой войны, в 1915 году. Государь Император вместе с Императрицей Александрой Феодоровной и Августейшими Детьми прибыл в Севастополь. Пластунский корпус Кубанских казаков под начальством Генерала Гулыги должен был быть отправлен для десанта поблизости от Босфора, и Государь желал его увидеть и попрощаться с ним перед его отправлением в такой исключительный по важности поход. Держалась это в строжайшей тайне, но неожиданно план был изменен и корпус был отправлен в другом направлении. Помню парад этому чудному корпусу лихих молодцов где-то на прославленных полях севастопольских неподалёку от знаменитого пятого бастиона. Государь, любивший после завтрака делать большие прогулки на автомобиле по окрестностям Севастополя, (однажды проехал даже до Меласса на Южном берегу Крыма и гулял пешком в окрестностях Байдарских ворот) — неожиданно с Императрицей отправился в Георгиевский монастырь, где он раньше, в прежние годы неоднократно бывал, но на этот раз в монастыре никто его не ожидал. Игумен и братия были очень удивлены и обрадованы Высочайшим посещением. Мне приходилось и раньше несколько раз бывать в Георгиевском монастыре и я всегда восхищался удивительной живописностью этого монастыря, точно Ласточкино гнездо, прилепившегося к высоким скалам. Внизу шумел прибой морских волн, ритмически набегая и сбегая, и шелестом увлекая с собой прибрежные гальки, и в этом однообразном и постоянном шуме чувствовались и вечность и суета всего земного, и что-то до того грустное и жуткое, что невольно слёзы навёртывались на глаза. Несмотря на высоту места, где стояли храм и монастырские келии, морской ветер достигал до ступенек храма и в лицо дышал солёные влагой, и в сумерках летнего дня обрамлённые мрачными темными скалами, точно в раме справа и слева, это глухое шумевшее, действительно черное, темное море жило, тяжко дышало и вздымалась точно какое-то живое существо. И что-то во всем чуялось дикое, неотвратимое и неизбежное.
Мы вошли в церковь, и начался молебен. Стройные голоса монахов сразу изменили настроение: точно мы вошли после бури в тихий залив, как говорится в словах молитвы, — в тихое пристанище. Все было так молитвенно, проникновенно и тихо... Вдруг за дверьми храма, весьма небольших размеров, раздался необычайный шум, громкие разговоры и странная суматоха, одним словом, что-то такое, что не соответствовало ни серьезности момента, ни обычному монастырскому чинному распорядку. Государь удивленно повернул голову, недовольно насупил брови и, подозвав меня к себе жестом, послал узнать, что такое произошло и откуда это непонятное волнение и перешептывание. Я вышел из храма и вот что я узнал от стоявших монахов: в правых и левых скалах, в утесах живут два схимника, которых никто из монахов никогда не видел, и о том, что они живы, известно только по тому, что пища, которая им кладется на узкой тропинке в скалах над морем, к утру бывает взята чьей-то невидимой рукой. (4) Никто с ними ни в каких сношениях не бывает, и зимой и летом они живут в тех же пещерах.
И вот произошло невероятное событие, потрясшее и взволновавшее всех монахов монастыря: два старца в одежде схимников тихо поднимались по крутой лестнице, ведущей вверх со стороны моря. О прибытии Государя в монастырь им ничего не могло быть известно, ибо и сам игумен, и братия, никто не знал о посещении Государя, которое было решено совершенно внезапно, в последнюю минуту. Вот откуда волнение среди братии. Я доложил Государю и видел, что это событие произвело на него впечатление, но он ничего не сказал и молебен продолжался.
Когда кончился молебен, Государь и Императрица приложились ко Кресту, потом побеседовали некоторое время с игуменом и вышли из храма на площадку, которая идет вроде бульвара с резко обрывающимся скатом к морю.
Там, где кончалась деревянная лестница, стояли два древних старца. У одного была длинная белая борода, а другой был с небольшой бородкой. Когда Государь поравнялся с ними, они оба молча поклонились ему в землю. Государь видимо смутился, но ничего не сказал и медленно, склонив голову, им поклонился.
Я думал, что Государь, взволнованный произошедшим, сядет в автомобиль и уедет, но вышло совсем другое. Государь совершенно спокойно подозвал к себе игумена и сказал ему, что он желает пройти с ним пешком на ближайший участок земли, принадлежащий казённому ведомству, и что он дает его в дар монастырю для устройства странноприимного дома для богомольцев. Затем Государь вместе с монахами стал отмеривать шагами пространство земли, необходимое для устройства здания. Меня, как и всегда, поразила его поистине изумительное спокойствие, и как-то невольно кольнула мысль, что означает этот странный молчаливый поклон в ноги.
Теперь, после всего происшедшего, думается, что не предвидели ли схимники своими мысленными очами судьбы России и Царской Семьи и не поклонились ли они в ноги Государю Николаю II, как Великому Страдальцу земли Русской.
Живя уже здесь, в беженстве, много лет спустя, слышал я от одного совершенно достоверного лица, которому Государь сам лично это рассказывал, что однажды, когда Государь на «Штандарте» проходил мимо Георгиевского монастыря, он, стоя на палубе, видел, как в скалах показалась фигурка монаха, большим крестным знамением крестившаго стоявшего на палубе «Штандарта» Государя все время, пока «Штандарт» не скрылся из глаз. На Государя это произвело большое впечатление. Вероятно, это был один из схимников…
Полковник Д. И. Ходнев в 1967 г. в эмиграции также свидетельствует о вышеописанном:
... Я с женою был в Крыму и там тогда произошел следующий, поразивший многих случай, о чем долго говорили: во время посещения Государем старинного Георгиевского монастыря близ Севастополя два глубоких старца-схимника, не покидавшие обычно своего затвора, вдруг вышли, приблизились к Государю, молча пали в земном поклоне, встали, перекрестились,— как бы предвидя в нем Святого Мученика, и так же молча удалились.
Игумен Серафим (Путятин), участник Саровских торжеств 1903 года, оставил свидетельство:
"Преподобным Серафимом еще при жизни было написано, по откровению Божию, собственноручно письмо к Царю, которому будет суждено приехать в Саров и Дивеево. Что было написано в письме (которое было вручено Государю в Дивееве 20 июля 1903 года), осталось тайной. Только можно предполагать, что святой прозорливец ясно видел все грядущее, а потому предохранял от какой-либо ошибки и предупреждал о грядущих грозных событиях, укрепляя в вере, что все это совершалось не случайно, а по предопределению предвечного Небесного Света, дабы в трудные минуты тяжких испытаний Государь не пал духом и донес свой тяжелый мученический крест до конца".
Еще одно откровение игумена Серафима (Путятина), рассказанное им в 1920 г.
Современная великая подвижница-прозорливица «Саровская Прасковья Ивановна», жившая последние годы жизни в Дивееве, а до сего несколько десятков лет в лесу, начавшая свои подвиги еще при жизни преподобного Серафима; та, которая предсказала Государю и Государыне за год рождение сына, но «не на радость, а на скорбь родится этот царственный птенчик», невинная и святая кровь которого будет вопиять на Небо. Она в последние дни земной жизни, в своих условных, но ясных поступках и словах, предсказывала надвигающуюся на Россию грозу. Портреты Царя, Царицы и Семьи она ставила в передний угол с иконами и молилась на них наравне с иконами, взывая: «Святые Царственные Мученики, молите Бога о нас». В 1915 году, в августе я приезжал с фронта в Москву, а затем в Саров и Дивеево, где сам лично в этом убедился. Помню, как я служил Литургию в праздник Успения Божией Матери в Дивееве, а затем прямо из церкви зашел к старице Прасковье Ивановне, пробыв у нее больше часа, внимательно слушая ее грядущие грозные предсказания, хотя выражаемые притчами, но все мы с ее келейницей хорошо понимали и расшифровывали неясное. Многое она мне тогда открыла, которое я тогда понимал не так, как нужно было, в совершающихся мировых событиях. Она мне еще тогда сказала, что войну затеяли наши враги с целью свергнуть Царя и разорвать Россию на части. За кого сражались и на кого надеялись, те нам изменят и будут радоваться нашему горю, но радость их будет ненадолго, ибо и у самих будет то же горе.
Прозорливица при мне несколько раз целовала портреты Царя и семьи, ставила их с иконами, молясь им как святым Мученикам. Потом горько заплакала. Эти иносказательные поступки понимались мною тогда, как переживаемые великие скорби Царя и Семьи, связанные с войной, ибо хотя они не были растерзаны гранатой и ранены свинцовой пулей, но их любящие сердца были истерзаны беспримерными скорбями и истекали кровью. Они были действительно бескровные Мученики. Как Божия Матерь не была изъязвлена орудиями пытки, но при виде страдания Своего Божественного Сына, по слову праведного Симеона в сердце Ей прошло оружие. Затем старица взяла иконки Умиления Божией Матери, пред которой скончался преподобный Серафим, заочно благословила Государя и Семью, передала их мне и просила переслать. Благословила она иконки: Государю, Государыне, Цесаревичу, Великим Княжнам Ольге, Татьяне, Марии и Анастасии, Великой Княгине Елисавете Феодоровне и А. А. Вырубовой. Просил я благословить иконку Великому Князю Николаю Николаевичу, она благословила, но не Умиления Божией Матери, а преподобного Серафима. Больше никому иконок не благословила, хотя я даже сам просил для некоторых, но мои просьбы не повлияли, так как она действовала самостоятельно. Иконки были тотчас же посланы по принадлежности, где и были получены своевременно. После этого я пробыл в Дивееве еще несколько дней, по желанию старицы ежедневно ходя к ней, поучаясь от нее высокой духовной мудрости и запечатлевая в сердце своем многое, тогда мне еще непонятное. Только теперь мне представляется более ясным, как Богом было открыто этой праведнице все грядущее грозное испытание уклонившемуся от Истины русскому народу. Непонятно было для меня тогда, почему всем, кроме Великого Князя Николая Николаевича, иконки не преподобного Серафима, а Умиления Божией Матери, пред которой скончался преподобный Серафим. В настоящее время для меня это ясно: она знала, что все они кончат жизнь кончиной праведников-мучеников, как кончил жизнь и преподобный Серафим, и наследуют жизнь вечную в обителях рая вместе с ним. Целуя портреты Царя и Семьи, прозорливица говорила, что это ее родные, милые, с которыми скоро будет вместе жить. И это предсказание исполнилось. Она через месяц скончалась, перейдя в вечность, а ныне вместе с Царственными Мучениками живет внебесном тихом пристанище.
Старец Гефсиманского скита иеромонах Варнава (Меркулов)
В начале 1905 г. состоялась встреча Государя Николая Александровича со старцем Варнавой, прославленным в лике святых летом 1995 г. О содержании беседы Государя со старцем точных сведений нет. Достоверно известно лишь, что именно в этот год Николай II получил благословение на принятие мученического конца, когда Господу угодно будет этот крест на него возложить. Старец Варнава многим предсказывал будущие гонения за веру — иным прикровенно, иным совсем явно — и давал прямые и точные указания, как им жить в 20-е, 30-е, 40-е, 50-е и последующие годы. Предсказывал старец Варнава и грядущее возрождение Русской Православной Церкви, и святую жизнь во Христе: «Преследователи против веры будут постоянно увеличиваться, неслыханные доныне горе и мрак охватят все и вся, и храмы будут закрыты. Но когда уже невмоготу станет терпеть, то наступит освобождение. И настанет время расцвета. Храмы опять начнут возводиться. Перед концом будет расцвет».
Оптинский Старец иеромонах Нектарий (Тихонов)
Между февралем и октябрем 1917 года он говорил: «Тяжелое время наступает теперь. В мире теперь прошло шесть и наступает число семь. Наступает век молчания. Молчи, молчи,— говорит батюшка, и слезы текут у него из глаз... 1918 год будет еще тяжелее. Государь и вся Семья будут убиты, замучены. Одна благочестивая девушка видела сон: сидит Иисус Христос на престоле, а около Него двенадцать апостолов, и раздаются с земли ужасные муки и стоны. И апостол Петр спрашивает Христа: «Когда же, Господи, прекратятся эти муки?» — и отвечает ему Иисус Христос: «Даю сроку до двадцать второго года. Если люди не покаются, не образумятся, то все так погибнут». Тут же, пред престолом Божиим предстоит и наш Государь в венце великомученика. Да, этот Государь будет великомучеником. В последнее время он искупил свою жизнь, и если люди не обратятся к Богу, то не только Россия — вся Европа провалится...»
Сергей Александрович Нилус — русский православный писатель, публицист и мистик.
Автор многих публикаций в газетах «Московские ведомости», «Троицкое слово» и других. Выступал с крайне правых позиций защитника православия и самодержавия. Полагал, что на Россию и весь мир надвигается апокалиптическая катастрофа, и активно занимался поисками её признаков. Впервые полностью опубликовал «Протоколы собраний Сионских мудрецов», включив их в свою книгу «Великое в малом и Антихрист как близкая политическая возможность» (1905).
Фрагмент из письма к иеродиакону Зосиме от 6 Августа 1917 г. День Преображения Господня
...20 апреля я, по милости Божией, переселился в пределы епархии Владыки Феофана Полтавского. Перед переселением сюда мне недели две пришлось провести в Киеве в общине с людьми высокой духовной настроенности, и там в Киеве игумения предоставила мне возможность видеть старицу Ржищева монастыря (ниже Киева по Днепру) и при ней послушницу 14-тилетнюю девочку Ольгу Зосимову Бойко. Эта малограмотная деревенская девочка 21 февраля сего года во вторник Второй недели Великого Поста впала в состояние глубокого сна, продолжавшегося с небольшими перерывами до самой Великой Субботы, всего ровно сорок дней. Во время этого сна при пробуждениях, последние же две недели и во сне девочка эта питалась только одними Св. Христовыми Тайнами. В Великую Субботу Ольга проснулась окончательно, встала, умылась, оделась, помолилась Богу, пошла на свое клиросное послушание и отстояла всю Пасхальную службу, не садясь, несмотря на уговоры. Во время своего этого сна Ольга имела видение жизни загробной и сказывала сонная и когда просыпалась, что видела, а за ней записывали. В Киеве с ее слов и слов ее старицы записал я, о чем главное повествую теперь и Вам.
Во вторник второй недели Великого Поста, в 5 часов утра Ольга пришла в моленную (псалтырню) и, положив три земных поклона, обратилась к сестре, которую она должна была сменить, и сказала: «Прошу прощения и благословите, матушка, я буду умирать…» Сестра ответила ей: «Бог благословит… час добрый. Счастлива бы ты была, если бы в эти годы умерла». После этого Ольга легла спать на кровати в псалтырне и заснула. В шесть часов сестра стала будить Ольгу, потом будили другие сестры и не могли добудиться, через несколько времени дыхание у нее прекратилось, и лицо приняло мертвенный вид. Спустя после того 2 часа она проговорила во сне: «Господи, как я уснула!» И начала снова дышать, В сонном состоянии много говорила вслух в присутствии сестер. Так продолжалось трое суток, после чего она проснулась, проснувшись, рассказала следующее: «За неделю до этого я видела во сне Ангела, который сказал мне, что через неделю во вторник я пошла бы в псалтырню, чтобы там умирать, но этого сна мне не велено было говорить. Когда во вторник я шла в псалтырню, то увидела как бы пса, бежавшего на двух лапах, и в испуге бросилась в псалтырню, там в углу, где иконы, я увидела Св. Архистратига Михаила, в стороне смерть с косою; я испугалась, перекрестилась, а потом легла на кровать, думая уже умереть. Смерть подошла ко мне, и я лишилась чувств». Затем пришел Св. Ангел, который и стал ее водить по разным светлым и темным местам.
Всех видений Ольги я Вам описывать не буду, ибо они во многом очень похожи на все видения подобного рода. Опишу Вам только важнейшие и имеющие касательство к нашему времени… «И увидела я, — сказала Ольга, — за большим рвом много людей, скованных цепями. Я спросила, что это за люди. „Это те люди, — был мне ответ, — которые примут печать антихриста…“ Затем дошла до темного места и остановилась. Тут я увидела замечательно красивого молодого человека лет 28-ми в красном одеянии. Он быстро побежал мимо нас, и когда я взглянула ему вслед, то он показался мне уже не человеком, а диаволом. Я спросила Ангела: „Кто это?“, и Ангел ответил, что это и есть самый антихрист, который будет мучить последователей Христовых за св. веру, за Церковь, за Имя Божие. Затем я увидела необыкновенный свет, и в свете том стоял большой хрустальный стол, но стола этого не было видно из-за множества лежащих на нем фруктов. За столом сидели в разноцветных блестящих одеждах св. апостолы, пророки, мученики и все святые, а в стороне над ними в небесной высоте в ослепительном свете на неописуемом дивном Престоле сидел Спаситель, а возле Него по правую руку наш Государь, окруженный ангелами. Государь был в полном царском одеянии, светлой белой порфире, короне, со скипетром в руке… И я слышала, как беседовали между собой мученики, радуясь, что наступает последнее время и что число их умножится. Говорили они, что мучить будут за Имя Христово и за неприятие печати и что церкви и монастыри скоро будут уничтожены, а живущие в монастырях будут изгнаны, что мучить будут не только духовенство и монашество, но и всех, кто не захочет принять печати и будут стоять за Имя Христово, за веру, за Церковь… Слышала я, как они говорили, что Царя уже не будет и земное время приближается к концу, слышала я, но не очень ясно, что если Господь не прибавит сроку, то конец всему земному будет в 22-м году. Затем слышала, что при антихристе Св. Лавра Киевская подымется в воздух, все святые угодники уйдут своими телами на небо и все, живущие на земле, избранные Богом, будут восхищены на воздух, то есть на небо…».
1-го марта в среду вечером Ольга проснулась и, проснувшись, сказала: «Вы услышите, что будет на 12-й день ее сна». В самый этот день в Ржищеве по телефону из Киева узнали об отречении Государя от Престола. Когда вечером в этот день Ольга проснулась, старица обратилась к ней и в волнении рассказала. Ольга ответила: «Вы только теперь узнали, а у нас там давно об этом говорили, давно слышно. Царь там давно сидит с Небесным Царем». Старица спросила: «Какая же тому причина?» Ольга ответила: «То же, что было и Небесному Царю, когда Его изгнали, поносили и распяли. Наш Царь, — сказала она, — мученик». «Что же теперь еще будет?» — спросила старица. Ольга вздрогнула и ответила: «Молитесь, молитесь, последнее время». «Кто же теперь будет после Царя?» — спросили Ольгу. «Царя уже не будет, — ответила Ольга, — будет антихрист, а пока новое правление». «А будет ли это к лучшему?» «Нет, — говорит, — новое правление справится со своими делами, тогда возьмется за монастыри, готовьтесь все к странствованию». «Какое странствование?» «Потом увидите». «А что будем брать с собою?» «Одни сумочки». «А что же в сумочках понесем?» Тут Ольга сказала старице одну старческую тайну (и старица, и Ольга окормлялись у старца Голосеевской пустыни схииеромонаха Алексия, скончавшегося в Марте 1917 года) и прибавила, что все тоже возьмут. Из этого старица поняла, что всякий возьмет свои дела… «А что будут делать с монастырями?» — спросила старица. «То же, что и с церквами», — ответила Ольга. «Разве одни монастыри будут гнать и теснить?» «Всех будут гнать, кто будет стоять за Имя Христово, и кто будет противиться новому правлению и жидам. Будут не только теснить и гнать, но будут по суставам резать, но боли чувствовать не будут (как бы сухое дерево резали), помня, за Кого они страдают». Старица спрашивает: «Зачем же разорят монастыри?» «Затем, что в монастырях живут или считаются живущими ради Бога, а такие должны быть изгнаны». «Но мы, — сказала старица, — и в монастырях друг друга гоним». «Это, — ответила Ольга, — не вменяется». Сестры при этом пожалели Государя и сказали: «Бедный, бедный, несчастный страдалец». Ольга улыбнулась и сказала: «Наоборот, из счастливых счастливец. Он — мученик. Тут пострадает, а там с Небесным Царем будет».
Таково, в главном, видение послушницы Ольги Бойко из Ржищева монастыря Киевской епархии.
Видение в «тонком сне» о. Митрофана Сребрянского
Приведем благодатное откровение о. Митрофана Сребрянского, духовника преподобно-мученицы Великой Княгини Елизаветы, записанное в его дневнике. Перед началом февральской революции о. Митрофан видел предутренний сон, который сильно взволновал его. Придя в церковь в большом волнении, он попросил позвать к нему в алтарь м. Елизавету. Вот их диалог:
— Матушка, я так сильно взволнован только что виденным мною сном, что не могу сразу начать служение Литургии. Может быть, рассказав его Вам, я смогу несколько успокоиться. Я видел во сне четыре картины, сменяющиеся одна за другой. На первой я видел горящую церковь, которая горела и рушилась. На второй картине я видел в траурной рамке Вашу сестру Императрицу Александру, но затем из краев этой рамки стали вырастать ростки, и белые лилии покрыли изображение Императрицы. Затем на третьей картине я видел Архангела Михаила с огненным мечом в руках. Эта картина сменилась, и я увидел молящегося на камне преподобного Серафима.
Выслушав этот рассказ, м. Елизавета сказала:
— Вы видели, батюшка, сон, а я Вам расскажу его значение. В ближайшее время наступят события, от которых сильно пострадает наша Русская Церковь, которую Вы видели горящей и гибнущей. На второй картине — портрет моей сестры. Белые лилии, заполнившие портрет, говорят о том, что жизнь ее будет покрыта славой мученической кончины. Третья картина — Архангел Михаил с огненным мечом — говорит о том, что Россию ожидают большие бедствия. Четвертая картина — молящийся на камне преподобный Серафим — обещает России особую молитвенную защиту преподобного Серафима». Предстательство Архангела Михаила с небесным воинством и молитвы преподобного Серафима и святых Царственных Мучеников — единая тайна спасения России.
Видение матроса Силаева
Видение, которое было матросу Силаеву с крейсера «Алмаз». Об этом видении рассказывается в книге архимандрита Пантелеймона «Жизнь, подвиги, чудеса и пророчества святого праведного отца нашего Иоанна, Кронштадтского чудотворца».
«В первую же ночь после причастия,— рассказывает матрос Силаев,— видел я страшный сон. Вышел я на огромную поляну, которой конца-краю нет; сверху ярче солнечного льется свет, на который нет мочи взглянуть, но этот свет не доходит до земли, и она как будто вся окутана не то туманом, не то дымом. Вдруг в небесах раздалось пение, да такое стройное, умилительное: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас!» Несколько раз повторилось оно, и вот, вся поляна заполнилась людьми в каких-то особых одеяниях. Впереди всех был наш Государь-мученик в царской порфире и короне, держа в руках чашу, до краев наполненную кровью. Справа рядом с ним — прекрасный отрок, Наследник Цесаревич, в мундирчике, тоже с чашей крови в руках, а сзади них, на коленях — вся умученная Царская семья в белых одеждах и у всех в руках — по чаше крови. Впереди Государя и Наследника на коленях, воздев руки к небесному сиянию, стоит и горячо молится о. Иоанн Кронштадтский, обращаясь к Господу Богу, словно к существу живому, словно он видит Его, за Россию, погрязшую в нечисти. От этой молитвы меня в пот бросило: «Владыко Всесвятый, виждь кровь сию невинную, услыши стенания верных чад Твоих, иже не погубиша таланта Твоего, и сотвори по великому милосердию Твоему ныне павшему избранному народу Твоему! Не лиши его Твоего святого избранничества, но восстави ему разум спасения, похищенный у него по простоте его мудрыми века сего, да, поднявшись из глубины падения, и на крылах духовных воспаряя в горняя, прославят во вселенной имя Твое пресвятое. Верные мученики молят Тя, принося Тебе в жертву кровь свою. Приими ее во очищение беззаконий вольных и невольных народа Твоего, прости и помилуй». После этого Государь поднимает чашу с кровью и говорит: «Владыко, Царю царствующих и Господь господствующих! Приими кровь мою и моей семьи во очищение всех вольных и невольных прегрешений народа моего, Тобою мне вверенного, и возведи его из глубины падения нынешнего. Вем правосудие Твое, но и безграничную милость благоутробия Твоего. Вся прости и милостивно помилуй, и спаси Россию». За ним, простирая вверх свою чашу, детским голосом заговорил чистый отрок Царевич: «Боже, воззри на погибающий народ Твой, и простри ему руку избавления. Боже Всемилостивый, приими и мою чистую кровь во спасение невинных детей, на земле нашей развращаемых и гибнущих, и слезы мои за них приими». И зарыдал мальчик, расплескивая свою кровь из чаши на землю. И вдруг все множество народа, опускаясь на колени и воздевая свои чаши к небу, в один голос начало молить: «Боже, Судия праведный, но добрый милующий Отец, приими кровь нашу во омовение всех скверн, содеваемых на земле нашей, и в разуме, и в неразумии, ибо како может творить человек неразумное, в разуме сущи! И по молитвам святых Твоих, в земле нашей милостию Твоею просиявших, верни народу Твоему избранному, в сети сатанинские впавшему, разум спасения, да расторгнет он эти сети губительные. Не отвратися от него до конца, и не лиши его Твоего великого избранничества, да восстав из глубины падения своего, во всей вселенной прославит великолепное имя Твое, и верно послужит Тебе до конца веков». И вновь на небе, трогательнее прежнего, раздалось пение «Святый Боже». Я чувствую, у меня по спине словно мурашки бегают, а проснуться не могу. И слышу напоследки — по всему небу пронеслось торжественное пение «Славно бо прославися», неумолкаемо перекатывающееся от одного края неба до другого. Поляна вмиг опустела и стала как будто совсем другая. Множество церквей вижу, и такой прекрасный колокольный перезвон разливается, душа возрадовалась. Подходит ко мне о. Иоанн Кронштадтский и говорит: «Божье солнышко взошло над Россией снова. Смотри, как оно играет и радуется! Теперь великая Пасха на Руси, там Христос воскрес. Ныне все Силы небесные радуются, и ты после раскаяния своего от девятого часа потрудился, приимешь мзду свою от Бога».
Митрополит Макарий Невский (1835-1926)
"Великий подвижник, стяжавший славу святого, митрополит Макарий настолько резко выделялся на общем фоне иерархов, стоял уже на такой духовной высоте, что к нему стекался народ так же, как в былое время к преподобному Серафиму или Амвросию Оптинскому, и высокий сан митрополита уже не отпугивал простецов, не заслонял собою Бога… И глядя на святого Владыку Макария, окружённого небесной славой и так разительно напоминавшего другого великого молитвенника земли Русской — Иоанна Кронштадского, я дивился милосердию Божиему, явившему в наши дни беззакония таких праведников". (Из воспоминаний Н. Жевахова)
Вскоре после революции 1917 года митрополиту Московскому Макарию, беззаконно удаленному с кафедры Временным правительством, мужу поистине «яко единому от древних», было видение: «Вижу я,— так рассказывает он,— поле, по тропинке идет Спаситель. Я — за Ним, и все твержу: «Господи, иду за Тобой!» — а Он, оборачиваясь ко мне, все отвечает: «Иди за Мной!» Наконец, подошли мы к громадной арке, разукрашенной цветами. На пороге арки Спаситель обернулся ко мне и вновь сказал: «Иди за Мной!» — и вошел в чудный сад, а я остался на пороге и проснулся. Заснувши вскоре, я вижу себя стоящим в той же арке, а за нею со Спасителем стоит Государь Николай Александрович. Спаситель говорит Государю: «Видишь, в Моих руках две чаши. Вот эта — горькая, для твоего народа, а другая, сладкая, для тебя». Государь падает на колени и долго молит Господа дать ему выпить горькую чашу вместо его народа. Господь долго не соглашался, а Государь все неотступно молил. Тогда Спаситель вынул из горькой чаши большой раскаленный уголь и положил его Государю на ладонь. Государь начал перекладывать уголь с ладони на ладонь и в то же время телом стал просветляться, пока не стал весь пресветлый, как светлый дух. На этом я опять проснулся. Заснув вторично, я вижу громадное поле, покрытое цветами. Стоит среди поля Государь, окруженный множеством народа, и своими руками раздает ему манну. Незримый голос в это время говорит: «Государь взял вину русского народа на себя, и русский народ прощен». В чем тайна силы молитвы Государя? В вере в Господа и в любви к врагам. Не за эту ли веру Сын Божий обещал такую силу молитвы, которая может двигать горами? И сегодня мы снова и снова размышляем о последнем напоминании святого Царя: «Зло, которое в мире, будет еще сильней, но не зло победит, а любовь».
